Третий десяток лет длится проблема абхазского драматического театра, из которого по причине известной только худруку и одновременно директору театра, были уволены из тетра такие именитые актеры как Шарах Пачалиа, Этери Когониа, Шалва Гицба, Софа Агумаа, Алексей и Заира Ермоловы, Амиран Тания, Ирина Когониа и другие.
За это время многих из них не осталось в живых, подросло новое поколение абхазских актеров, которые никогда не играли на сцене национального театра, ставшей для них не покоряемым вражеским бастионом.
Смешно, но все президенты нашей страны становятся непосредственными участниками этой тридцатилетней войны и приходят во власть обещая решить вопрос театра. И уходят, оставив вопрос не решенным. На прошлой неделе к и.о. президента Бганба пришла поредевшая группа отставных актеров, которые по-прежнему мечтают о большой сцене для себя и своих учеников.
Все что я видела – надо смотреть как гениальный спектакль, в котором участвовала объединенная труппа абхазского театра. Жаль, что играли его актеры не на театральных подмостках при большом стечении зрителей, а в кабинете у вице-спикера парламента, а затем в администрации президента. Конечно, в главных ролях блистали Софа Агумаа, Ирина и Эленора Когониа.
Весьма трагическая роль досталось Софе Агумаа. Артистка, воспитавшая плеяду учеников, не понимает, почему молодые актеры, достойно выдержавшие творческие испытания, выброшены из театральной жизни страны, в то время как в театр принимаются люди со стороны. Почему их судьбу единолично решает директор театра, а не худсовет?
«Вы подарили абхазский театр одному человеку, – обращается Ирина Когониа к министру культуры Бадре Гумба. – 30 лет в театре не поставлен ни один новый спектакль. А блистательные актеры, на которых ходила вся Абхазия, выброшены из театральной жизни. Сегодня в абхазском театре три сцены, которые могли бы быть задействованы под разные творческие коллективы».
Эленора Когониа перечислила длинный список нарушений со стороны директора театра Валерия Кове, который для любого другого человека стал бы не только основанием для увольнения, но вполне тянет на возбуждение уголовного дела – мертвые души, выплата зарплат своим родственникам, нарушение бухгалтерского учета, нарушения при приеме на работу. «Вы просто не хотите всем этим заниматься – человек гуляет в Москве, а числится в труппе абхазского театра. Все это было зафиксировано при проверке театра, но экс-премьер Леонид Лакербая сказал во время встречи с нами, что он съел мало».
– До этого был Багапш, который нам обещал решить вопрос. Потом был Анкваб и то же самое. Что вам еще надо? У меня простой вопрос к министру: почему за выявленные нарушения вы не уволили директора? Вопрос очень простой, и я хочу получить на него ответ?, – спросила Элеонора Когониа.
Роль Шалвы Гицба была небольшая, но очень эффектная. «Я не дам вам открыть театр в сентябре. Я лично, не дам вам этого сделать! Хотите конфликта – мы его создадим!»
В эпизодах выступал министр культуры Бадра Гумба. Роль у него была маленькая и неяркая. Бадра Гумба откровенно признался, что решить проблему театра не может – так как он дилетант и его задача «сблизить позиции» противоборствующих сторон. Как он это делает, никто не понял.
Но во втором акте вступил на сцену сам директор и режиссёр театра Валерий Кове.
Пафос его выступления заключался в том, что уволенные актеры должны пройти кастинг худсовета вызвала шквал иронии со стороны актеров – Софе Агумаа и Шалве Гицба предлагали сдать экзамен на профпригодность… Ну что тут говорить – этот спектакль надо было видеть и понимать – актеры готовы к свержению диктатора.
И.о. президента обещал, что к четвергу будет решение. По меркам тридцатилетней войны, которая идет вокруг театра – немного. Но срок вполне достаточный, чтобы совершить несложное действие – подписать рядовой приказ о назначении нового директора театра и создать две (как минимум) труппы, как это практиковалось в советские времена.
