Вот и социальные сети взвились – оказывается, у нас есть коррупция. С рождения живу в Абхазии и ни разу не видела, чтобы кого-то обвинили в коррупции. И есть у меня мысль, почему этого не происходит.На мой взгляд, коррупция – это такая изменчивая штука, что, пока ты являешься ее звеном, она либо не замечается начисто, либо именуется умением зарабатывать деньги. Когда ты выпадаешь из системы и она перестает тебя кормить, вот именно в этом месте коррупция превращается в преступление. Страшное преступление, про которое отлученный от животворящего денежного потока готов говорить на каждом перекрестке с детальными подробностями, со знанием дела. Только не добавляя, что в данном случае эти знания не что иное, как собственный опыт, а желание бороться с явлением – зависть к тем, кто заместил отсутствующее звено.
Чтобы никто не сомневался, скажу конкретно: я про чиновников бывших и настоящих. Для меня то, как чиновники становятся борцами с коррупцией, – метафизическое явление в бытовом понимании этого слова. Мне трудно понять, как это у них получается: вчера еще он рулил растлением, получал и давал взятки, используя служебное положение, «приватизировал», пристраивал, распределял, раздавал, брал и не возвращал кредиты, а сегодня вот он, экс-чиновник, или экс-депутат, или бывший мэр, белый и пушистый, слегка отряхнул перышки и «громче всех кричит: «держите вора». А что кричит, собственно? Только что за порог вышел и сразу забыл про свои дома, вип-машины, дачи, предприятия, оформленные на него и на всех его родственников, доли? Все ж в наличии.
Но нет в абхазском обществе такой традиции – задать вопрос: «откуда дровишки?» А если и найдется чудаковатый герой, что спросит: а откуда у вас, товарищ, да при вашей-то нищенской зарплате столько добра насобиралось, то вопрос зашикают со всех сторон, и рассказ о друзьях и подарках будет выглядеть вполне себе убедительно и даже благородно. И сам любопытствующий застесняется и разве что подумает: а от чего жизнь так устроена, что дорогие подарки так часто дарят не героям, а чиновникам, депутатам, судьям?
А что закон? Да, есть, конечно, закон – мы ж демократическая страна, в конце-то концов. Но я столько раз выражала свое мнение о законе под названием «О противодействии коррупции», принятом парламентом несколько лет назад, что повторяться мне уже не хочется.
Скажу лишь, что из этого закона следует изъять слово «противодействие», и тогда он будет соответствовать реальности, вдохновляя коррупционеров на дальнейшие подвиги во благо собственного кармана, потому как даже своего профилактического предназначения (противодействия) он не выполняет. К примеру, закон предусматривает проведение конкурсов при получении фирмой подряда или заказа; в закон внесены нормы, предполагающие квалифицированный отбор кадров, претендующих на те или иные должности и многое другое. Но все эти требования расписаны столь неконкретно, что обойти их несложно, и даже можно доставить себе некоторое удовольствие от ощущения неопасной для жизни игры. К тому же закон непродуктивен уже потому, что не предусматривает серьезной ответственности, в нем даже не прописаны стандартные обязательства для должностных лиц, связанные хотя бы с декларированием доходов и расходов.
В общем, с таким законом противодействовать коррупции вряд ли получится. И вот здесь возникает резонный вопрос: а почему все, кто говорил о коррупции на президентских и парламентских выборах, кто возмущается этим явлением вчера и сегодня, находясь во власти или в оппозиции, не хотят пойти по очень простому сценарию, прописанному в статье 20 Конвенции ООН о противодействии коррупции, и внести в Уголовный кодекс такое понятие, как незаконное обогащение, то есть значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы?
Все же так просто: собрался в судьи, президенты или вице-президенты, в депутаты, главы администраций, расскажи и покажи, откуда у тебя недвижимость за границей, как ты изгаляешься, чтобы на свою пятирублевую зарплату кутить в дорогих ресторанах и покупать вип-автомобили и т.д. Не хочешь или не можешь, так просто не иди во власть. И никакого вторжения в область презумпции невиновности не будет. Меня восторгают защитники этого бесспорно важного принципа, которые вспоминают о нем, только когда речь идет о представителях власти, и наглухо не помнят, когда этот принцип подминается в силовых структурах, в судах, в надзорных инстанциях и так далее. Непоследовательно как-то получается.
Вопрос о том, почему никто из субъектов, обладающих правом законодательной инициативы, до сих пор не обратился в парламент с предложением хотя бы рассмотреть возможность внедрения в законодательство этой статьи, хоть и риторический, но ответ на него понятен всем.
Каждый политик, находящийся у власти или стремящийся к ней, конечно же, рвется не к зарплате в 10 тысяч рублей, красивому портфелю или мягкому креслу. Во власти есть более притягательное начало – деньги. И рубить сук, до которого мечтает добраться каждый, кто когда-то на нем сиживал хоть сколько-то, хоть на какой-то его веточке, никакого смысла нет. Поэтому разговоры о коррупции и ничего не значащие заявления о необходимости борьбы с ней – это лапша на уши доверчивой электоральной массе. Не верьте, что они об этом всерьез.
Изида Чаниа “Эхо Кавказа”
