В Верховном суде Абхазии продолжается рассмотрение уголовного дела об убийстве Рафика Чолакяна, обвиняемым по которому проходит его сосед Эдуард Адлейба. На судебном заседании 6 июля суд заслушал показания свидетеля Юрия Арутюняна, соседа Адлейба и Чолакяна, и опросил эксперта-баллиста Арама Манукяна. Прокуроры зачитали запись телефонного разговора двух женщин, которые обсуждали убийство и высказывали свои версии произошедшего.
Свидетель Юрий Арутюнян является соседом Эдуарда Адлейба и Рафика Чолакяна. Он показал суду, что состоял в приятельских отношениях с обвиняемым Эдуардом Адлейба, они встречались почти ежедневно и вместе пили кофе. Конфликтов между Адлейба и Чолакяном не было. В день убийства Чолакяна в 12.00 Юрий Арутюнян пошел к соседу «на свечку». Там же был и Адлейба. На вопрос о том, выпивал ли Адлейба, Арутюнян ответил, что он, как и все «поднимал стаканы», как это принято. За поминальным столом он провел более часа, потом они с Адлейба пошли к Арутюняну домой пить кофе. Выпив кофе, Адлейба ушел домой.
По версии следствия убийство Рафика Чолакяна произошло во время отключения света с 18.00 до 19.30, поэтому прокуроров интересовало, было ли отключение света в день убийства? Арутюнян ответил, что он был на улице и не помнит этот момент.
В день убийства 5 апреля Адлейба пришел домой к Арутюняну второй раз вечером. Они выпили кофе и примерно в 20.45 разошлись по домам.
Следующий раз Арутюнян увидел Адлейба на следующее утро, когда собирался с сыном ловить рыбу, а Адлейба помогал им толкать лодку.
Прокуроров интересовало, в каком состоянии был Адлейба, было ли в его поведении что-то странное, заметны ли были следы волнения? Арутюнян сообщил, что Адлейба вел себя как обычно. Они пили кофе, шутили, смеялись. Узнав об убийстве Чолакяна, Адлейба переживал.
На вопрос о том, менялось ли поведение Адлейба после выпивки, Арутюнян ответил, что он этого не замечал.
Эксперт-баллист Эрик Манукян провел две баллистические экспертизы найденных на месте преступления пули, гильз и патрона. Пуля, гильза и патрон были найдены следователями на месте происшествия во дворе дома Рафика Чолакяна, а две гильзы были обнаружены по соседству, во дворе дома Сирия, где, по материалам дела, Адлейба был на дне рождения и стрелял в воздух. Эксперт-баллист определил групповую принадлежность пули, гильз и патрона к пистолету марки «Тульский ТТ» 1930-1933 года выпуска.
На вопрос прокурора о том, принадлежат ли пуля и гильза к одному патрону, эксперт ответить не смог, он пояснил, что для этого нужна молекулярная экспертиза, провести которую не было возможности.
На вопрос о том, возможно ли, что пуля и гильза были стреляны из разных пистолетов, эксперт ответил, что это можно было бы сказать, если бы было оружие. А так как оружия нет, сказать это точно нельзя.
На вопрос, принадлежат ли, найденные во дворе Сирия две гильзы к одному оружию, баллист ответил утвердительно. На вопрос о том, можно ли сказать, что гильза и пуля являются составной частью одного патрона, эксперт ответил, что «ни да, ни нет, сказать невозможно».
После опроса баллиста суд вернулся к исследованию доказательств, находящихся в материалах дела и прокуроры представили суду в виде доказательств текстовые записи двух телефонных разговоров. Первый – между мужчиной и женщиной, обозначенных как «Эдик» и «Ж» продолжительностью 1 минут 20 секунд.
Разговор следующего содержания. Приводится полностью.
Эдик: Ну, что, вы нашли документы?
Ж: Да, все сканировали и отправили вот эти все твои диагнозы, контузия, вот это все.
Э: Куда отправили?
Ж: Эрику из дома. Ну, Эрик должен сейчас напечатать. Нужно снять ксерокопию и прислать сюда и сюда должен привезти.
Э: Да, что привезти? Удостоверение на инвалидность тоже, с него ксерокопия нужна.
Ж: Ах, с этого удостоверения тоже?
Э: Да, вот это маленькое красное. Да, Темо тоже говорит да. Инвалид 2-й группы, пусть откроет и снимет и отправит ему удостоверение полностью.
Ж: Да, да. Сейчас я спущу тогда именно удостоверение, говорит Темо, вот это тоже нужно.
Передает трубку.
Э: Да, удостоверение тоже нужно, сыночек, отправь, знаю, знаю, уже забрал. Все, давай, сыночек».
Конец записи.
Вторая текстовая запись обширна, она представляет собой разговор двух женщин (Нази и Алина), продолжительностью 30 минут 11 секунд, в ходе которого женщины обсуждают убийство, разнообразные слухи и записи из интернета, обмениваются различными версиями и высказывают разного рода предположения.
«Н: Знаешь, говорят все, что за участок. Какой участок, я говорю, Эдику нужен был? Я уже устала, Алина, что он сдох с этой пьянкой. Я говорю, зачем нам участок, пусть говорят, что хотят…
А: Но я просто не знаю. Отпечатки они все у него брали, совпали или не совпали, вот я не могу ничего понять…
Н: Я вообще удивляюсь, Алина, он сильно пьяный не был. И что случилось в тот вечер я не пойму, чтоб он Рафика застрелил, чтоб он сдох?
А: Не знаю, кто правду скажет? Если бы наши сидели, они бы знали.
Н: Алина, я дочке звонила вчера утром. Я говорю, как мама? Она говорит, что мама ее сказала, что Эдик ее бил. Но я говорю: Рафика тоже застрелил Эдик? Она промолчала, значит, она не знает.
А: Может, он не один был и боится говорить?
Н: Я не знаю, но кто был бы, Алина? Зачем они пришли?
А: Может, правда воровство было, просто не рассчитал он, ее схватил?
Н: Знаешь как? Может, думаю, воровство и было, да, что он пришел и чтобы его тоже за это, не знаю, Алина, уже ничего не знаю… Как мне интересно, Алина, зачем он пришел туда? Какая цель была?
А: Вообще очень интересное убийство, какое-то непонятное убийство, я не знаю.
Н: Я, извини за выражение, Алина, такой вариант тоже думала. Думаю, он пришел, может, приставал к жене, она кричать начала, Рафик прибежал.
А: Он ее ударил…
Н: Он, Рафик прибежал, напал на Эдика, Рафика застрелил, потом ее стал бить. Но опять Элла говорит, между нами, что они спорили. Насиловать пришел, что ли?
А: Это да, папа тоже сказал. Элле они сказали, что они не спорили даже, они просто громко разговаривали…
Н: Они разговаривали, потом с чего он застрелил Рафика? Что могло случиться, я не знаю, Алина. Я прям в шоке. Сейчас он, оказывается, говорит, что не убивал его. А кто убил?
А: Вот я за это говорю, что не знаю.
Н: Солдат тоже ничего не знает. А, может, правда не знает, Алина, солдат? Солдат, знаешь, когда видел? Когда он приходил и выходил от Рафика, вот тогда видел Эдика, оказывается. Он говорит, что из дома кто-то выезжал, и он открыл ворота.
А: «Пончик»?
Н: Да, да. Вот солдат эти показания дает…
А: «Пончик» выезжал, он это говорит тоже, или «Пончик» заезжал, или приехал, или уехал, что-то было.
Н: Скорее всего, приехал, потому что должен был приехать.
А: На Ниве. Да, скорее всего, да, потому что он на Ниве выезжал или заезжал, это правда, он говорит. Не знаю, вот эта Зита, и они тоже непонятно, что болтают.
Н: Ты слышала, мама, своими ушами, я думала, может я погнала? Она говорит, что после, когда он пришел, у него руки тряслись, в крови был он.
А: Да.
Н: И так два стакана водки выпил, и сейчас говорит, до этого было, до убийства.
А: Да, она показания свои поменяет.
Н: Вот так меняют все. Солдат знаешь, как говорит? Полпервого приходил, сейчас говорит, в половине одиннадцатого приходил, кто-то одна приезжала, а потом говорит, их четыре человека было. Короче, каша из топора.
А: Вот поэтому и говорю, что не понятно. Суд будет же.
Н: Но солдат такое бы не сделал, Алина. Он бы побоялся Мераба. Солдат знаешь, когда мог? Он мог кого-то навести, мол, армяне, деньги имеют, а сейчас, я думаю, испугается.
А: Может ограбить, ограбил, но убить?… Я не знаю. Один бы тоже, как он это сделал?
Н: Ничего не взяли, говорят. А, может, взяли деньги и не говорят? Может, были у них какие-то деньги?
А: Может, было, правда, что-то у них?
Н: Но Рафик бедный в галошах лежал, вот эти, знаешь, галоши сзади открытые, как жалко!
А: Жалко…. Когда они его задержали, когда у них сто процентов, как они говорят, доказательства есть, что это он убил, почему они экспертизу не сделали? Почему его домой не привели, чтобы он показал, как все происходило, чтоб сравнить? Почему они это не сделали?
Н: Нет, ничего не сделали, не знаю.
А: Вот, почему?
Н: Не знаю. А этот гад не помнит, наверное, поэтому не показывает, не помнит, гад, как убивал.
А: Но он же частями, как он говорит, им рассказывал в первый день? Они-то знают, как оно было приблизительно, и как он рассказал? Они же должны были на месте сравнить?
Н: Не знаю, доченька, что они знают, тупые…»
И вот в таком духе более десяти страниц текста, которые прокуроры причисляют к доказательствам. Привести весть текст нет никакой возможности, формат не позволяет, а хотелось бы для пущей наглядности. Мы будем следить за процессом и тем, какие еще «доказательства» представит суду следствие.
Елена Заводская
