Большинство нашумевших абхазских конфликтов, от которых Абхазию трясет второе десятилетие, возникли на почве волюнтаризма высших должностных лиц. Они принимали произвольные решения, в основе которых лежали личные интересы. Поэтому для решения большинства конфликтов нужно приложить минимум усилий – соблюсти законы (или создать законодательную базу) и проявить политическую волю, которая принудит всех исполнять эти законы.
В церковном конфликте, как и в любом другом абхазском противостоянии, есть отправная точка. И это отнюдь не церковный сход в Новом Афоне пятилетней давности, который, по мнению некоторых абхазских политиков, положил начало расколу в абхазской церкви. Причины этого конфликта надо искать раньше – в решениях, которые принимали эти же политики, распоряжаясь народным достоянием словно своей собственностью. Я о том самом злополучном постановлении правительства от 2010 года, когда премьер-министр Сергей Шамба отдал в безвозмездное и бессрочное пользование Сухумо-Пицундской епархии 38 объектов историко-культурного наследия.
Абхазия – светское государство, и я рассуждаю как светский человек. На каком основании объекты, ранее не принадлежавшие Сухумо-Пицундской епархии, были ей переданы? Ведь для того, чтобы передать (фактически подарить) объекты, нужно было оценить и сами объекты, и возможности принимающей объект организации (в том числе и финансовые); определить в договоре права и обязанности передающей и принимающей стороны; объявить конкурс (а вдруг есть кто-то, кто может провести реконструкцию объектов и сохранить их для последующих поколений); изучить план восстановления этих объектов, проектно-сметную документацию и так далее.
Или, может, у Сухумо-Пицундской епархии было 38 священнослужителей, которые могли обслужить все объекты? Или в Абхазии такое большое количество воцерковленных православных христиан? Ничего подобного!
По большому счету у премьер-министра не было никаких оснований для этой ничем не обоснованной щедрости. И по сегодняшний день большинство этих объектов остаются вообще без присмотра, а на других, которые под присмотром, идет самовольное строительство и зачастую варварский ремонт, в результате которого уничтожаются свидетельства их древности; черные копатели роют как в самих храмах, так и вокруг них. Очевидно, что нынешние собственники еще и не выполняют своих функций добросовестных пользователей.
Все это – результат того, что решение о передаче объектов было принято кулуарно, без всяких условий, заинтересованными в этой бесплатной приватизации лицами – премьер-министром, по совместительству членом церковного совета Сухумо-Абхазской епархии, и священнослужителями этой же епархии. Трудно не заподозрить, что преследовались при этом совершенно конкретные бизнес-цели, в том числе учитывались и налоговые льготы для религиозных организаций.
Так что истоки конфликта именно здесь – в решении, принятом правительством. А значит, чтобы решить этот конфликт, надо вернуться к постановлению и принять не политическое решение, а юридически правильно оформленный документ, в котором обязанности по сохранению объектов историко-культурного наследия будут у всех сторон – и у государства, и у пользователя. Думаю, что в этом случае Абхазская православная церковь (которая неведомыми путями превратилась в преемницу Сухумо-Абхазской епархии, но это уже другая история) будет соизмерять свои возможности со своими потребностями.
Изида Чаниа, Эхо Кавказа
