О.Х. Бгажба, Г.А. Сангулия, Ш.Г. Кайтан, Л.П. Головина
Первые гарнизоны Великой Абхазской стены в свете новейших исследований
Великолепный архитектурный памятник местного военно-оборонительного зодчества — Великая Абхазская стена, который протянулся на многие десятки километров по натянутой дуге прибрежно-горного ландшафта восточноабхазской исторической области Апсилии, давно уже привлекает внимание исследователей. Однако этот объект высшей военно-инженерной мысли нашего отечества по своим масштабам и сложной организации большой оборонительной линии, остается одним из самых спорных и загадочных памятников. До сих пор в системе стены не проводились археологические раскопки достаточного масштаба и ответственности, необходимые для решения проблем ее генезиса, хронологии и типологических особенностей. По сути своей, квалифицированные работы по выявлению и паспортизации большого объекта национального наследия не могут быть выполнены, на основе сомнительных, порой случайных утверждений, иногда вообще околонаучного характера, рассказанные на страницах популярной литературы и фильмах.
Например, известно, что А.А. Миллер в 1907 г. описал приморскую часть стены и провел раскопки в башне № 1 и на уровне ее фундаментов (как он полагает) обнаружил керамику, которую он датировал XI – XIV вв., в составе которой отсутствует глазурованная керамика, цветное и прозрачное стекло и другие знаменательные находки этого времени. Но забрасывание помещения кухонными отходами и боем посуды началось позже или достаточно поздно и не является фактом датирования ни первоначальной ситуаций и ни измененного отношения первых защитников гарнизона к своему родному дому.
Спустя много времени, лишь в начале 70-х годов XX века Ю.Н. Воронов и О.Х.Бгажба обследовали Великую Абхазскую стену и раскопали 2 башни (№ 47, № 53). По их словам, в ходе археологических исследований стены было установлено, что в ее башнях имеется лишь очень тонкий слой культурных накоплений с остатками костров и керамикой, датируемой позднесредневековым временем. Есть и другие утверждения, где предполагаемые сомнительные претенденты на авторство данного национального объекта (мегрелы Дадиани, персидские завоеватели) лишены всяческой источниковедческой материальной базы, словно бесследные якобы в вещественном отношении создатели фортификационной системы!
Новейшие охранно-изыскательские исследования, проведенные непосредственно экспедицией Гос. Управления по годовому плану выявления, атрибуции и паспортизации памятников (Науч. Рук. О.Х. Бгажба, Нач. экспедиции Г.А. Сангулия) у башни № 3 (по Воронову) Тхубынского гарнизона, ключевого объекта системы Великой Абхазской стены (камеральная обработка и анализ полевого материала проведена нач. камеральных исследований Л.П.Головиной), позволяют исправить некоторые случайные с точки зрения научной полевой фиксаций недостоверные версии. Это значительное сооружение у начала Великой Абхазской стены, на первой позиционно ответственной высоте, площадью 1 га, вытянуто-овальной формы, частично разрушено. Башня № 3 расположенная в северной части гарнизона контролирует проход в центр столичного Сухума, и представляет собой нестандартное сочетание сложного сооружения в виде половинчатого круга, в преднамеренном сочетании прямых и угловатых стен сложной и замысловатой оборонительной линии. Цель проектирования фортификационного сооружения таких и подобных составных частей стены, – расстроит вражескую шеренгу (в данном случае с востока) и разбить общую силу противника на мелкие подразделения до и после прорыва стены и штурма твердыни максимального сосредоточения местных абхазских сил (недавно и найдена большая пробоина и заделка на внешней стене).
Стратифицированный, строго послойно выявленный и фиксированный на этом объекте эмпирический материал (керамический, металлический, каменный, остеологический инвентарь, синхронные строительные остатки) содержит представительный, комплексный набор артефактов, как это достоверно установлено полевыми и особенно камеральными работами, имеет датирующее значение по этапам и периоду раннего средневековья VI – X вв.).
Нижние стратиграфические пласты над материковым слоем выразительного керамического комплекса имеют очевидные аналогии с материалами ряда местных памятников Абхазии VI – VIII вв. (Алахадзы // Гагра, Анакопия, Цебельда, Атара). Верхние слои типологически относятся к этапу завершения раннесредневековых комплексов (VIII – X//XII вв., Пицунда, Лыхны, Анакопия, Гора Баграта). Присутствует и поздний материал, в верхнем пахотном слое, который здесь встречается повсеместно, не глубже первого штыка (25 см).
Отрадно отметить, что во время фиксации стратиграфии у подошвы стены, прямо у современной трассы в непотревоженном положении в срезе контрольной бровки наряду с обыкновенной тарной керамикой раннего времени был обнаружен фрагмент стенки глазурованной посуды коричневой поливы, что датирует верхний горизонт XII-XIV вв. Нижние слои здесь характеризуются тарной амфорной посудой с остродонной ножкой VI-VII вв.
Технологическая и морфологическая характеристика раннего материала включает более строгая формовка типов, правильные прямые срезы завершающих форм оснований и венчиков, неглубокая гребенчатая разделка внешней фактуры и единовременное комплексное содержание в слоях чернообожженных и краснобоожженных форм. Регулирование температурного режима обжига, вообще система пиротехнологии указывает на спецификацию систем производств. Такой замечательный факт как находка остатков железоделательных производств, в виде кусков крицы, верно указывает на комплексный характер производства военного и строительного оснащения прямо на месте. На фоне простых стенок, выразительная глубокая орнаментация, декор и фактура находит явные аналогии с ранними группами.
В последующие этапы развитого средневековья, отмеченные качества значительно ослабляются, упрощаются. Оно и понятно, – в памятниках этого времени уже присутствует изящная и богато декорированная, глазурованная посуда, а так же богато орнаментированная стеклянная посуда, даже особого дворцового стиля. Строго установлено, что на всем периоде функционирования данного военного сооружения, вместе с бытовыми остатками в хозяйственные ямы попадались строительные остатки, даже с налетом раствора на строительных камнях, видно упавших сверху еще в древности, во время еще раннего функционирования объекта.
Результаты работ международной абхазо-российской экспедиции, с активным участием наших российских коллег Г.В.Требелевой и Г.Ю. Юркова в частности компонентный химический анализ раствора, взятый со строгой фиксацией горизонтов (строительных швов), показывает также раннюю хронологию и этапы развитого средневековья. Первая группа анализа, как и ожидалось, непосредственно продолжает позднеантичные традиции, где доля известкового компонента в растворе максимальна и продолжает позднеантичные традиции. Впоследствии, доля строительных наполнителей в виде песка с мелким, даже крупным гравием, заметно увеличивается. Совершенно ясно сходится раствор и калибровка песчано-гравийных наполнителей с привратным комплексом столичной Анакопии, изученной совместной Анакопийской Экспедицией АН-14 в этом году.
Таким образом, согласно строго стратифицированным новейшим материалам, версия о постройке Великой Абхазской стены в период позднего средневековья (XVII в.) на сегодня не подтверждается, хотя она могла частично использоваться разными феодалами и абреческими группами отстреливаясь от врагов или обороняясь от неугомонных вражеских групп. На некоторых участках позже, таким образом, могло применяться и огнестрельное оружие, ранее всецело подконтрольная полету абхазских стрел и копий.
Заслуживает интерес подъемный материал примыкающей территории групп башен № 159, 160 (по Ю.Н. Воронову) из района р. Дуаб. Керамические находки включают фрагменты шероховатой посуды в виде стенок и в одном случае донца с выемчатым основанием характерным для первого этапа раннесредневековой керамики, встреченный уже неоднократно.
Ввиду того, что памятник подвергается естественному и стихийному разрушению, сегодня необходимо повысить охранно-исследовательский режим, обеспечить отвод воды по старому руслу (сектор Багбаран) и что важно, регулярно проводить работы по консервации и продолжить исследования по уточнению причин возведения и времени функционирования Великой Абхазской стены на разных этапах и узлах выдающегося памятника абхазской истории. Необходимо развернуть и культурно-просветительскую деятельность. Что касается туризма, то на первых порах он должен работать исключительно на спасение, реставрацию и облагораживание всего исторического комплекса, стратегически важного для национальной истории всего народа Абхазии.
