Пресс-службу Верховного суда я ищу на протяжении достаточно длительного времени: были обращения к председателю, к судьям. Каждый раз, когда в редакцию приходит за свежим номером газеты курьер Верховного суда, я обращаюсь к нему с вопросом: вы пресс-службу все еще не создали? Но пресс-службу не создают, и потому, не пополняется информацией сайт Верховного суда, некому ответить на вопросы о предстоящих судебных заседаниях и т.д.
Когда 8 апреля в первой половине дня в ФБ Марина Гумба вывесила пост, в котором мелькнула «Пресс-служба ВС…» моей радости не было предела. Наконец-то свершилось! После «открытия» поста выяснилось, что эссе подписанное пресс-службой адресовано мне и редактору «ЧП». Сделав пометки о технических ошибках, я стала искать затерявшиеся в Фейсбуке следы «пресс-службы Верховного суда». Следы привели меня на сайт некой «инги квициния», где в окружении анонимных друзей рядясь то в мужские, то в королевские одежки резвятся сама «инга квициния», мнящая себя принцессой и «химца бжания», своими высказываниями компрометирующий покойного Багапша фотография которого, выставлена на его аватарке. В общем, Содом и Гоморра.
Конечно, меня удивило, что пресс-служба Верховного суда, начала свою деятельность, мягко говоря, не в очень приличной компании, и тогда я решила, что это очередной фейк. Ну не может же третья ветвь власти дискредитировать себя подобным окружением анонимов?
Но на следующий день в редакцию моей газеты поступило письмо от председателя Верховного суда Романа Мушба, который просил опубликовать статью с анонимной группы в моей газете, называя ее «статьей пресс-службы». Подписи под «статьей» не было. Заместитель председателя Верховного суда Георгий Акаба сообщил, что «статью пресс-службы» ВС направил, только по двум адресам – ГИА «Апсныпресс» и газета «НГ». Я не стану говорить об объеме – 6 стр. А-4, о том, что газета у меня частная, о том, что такие письма «неформат» для Верховного суда и т.д. , потому, что интересовал меня только один вопрос: кто эта «пресс-служба», информация из которой, задолго до того, как попасть к адресатам утекает к «инге квициния»?
С этим невинным вопросом я позвонила в секретариат Верховного суда. Секретарша долго путалась между фразами от «нет у нас пресс-службы» до «есть какая-то девочка», но загнанная в угол вопросом «как ее зовут?» и «когда она принята на работу?» – завила, что она не отдел кадров.
Дальнейшее «собеседование» выявило поэтапно, что в отделе кадров нет телефона, что для того, чтобы позвать начальника отдела кадров ей нужно пять минут, потому что «это далеко», «не очень, но на другом этаже». Через пять минут (а вернее 25 минут, во время которых телефон секретарши был постоянно занят) выяснилось, что «начальник отдела кадров сейчас куда-то ушла».
– Ну а сотовый телефон у начальника есть? Дайте мне ее сотовый номер.
– Нет, она выехала за пределы Абхазии.
– Ладно. Зовут-то начальника отдела кадров как?
После долгого молчания секретарша произнесла «Инга». «Хорошо, – продолжаю настаивать я, – фамилия у нее есть»? Молчание. Чувствуя себя цербером, выдавливаю :
– И фамилию начальника отдела кадров, вы тоже не знаете?
– Знаю…
– Так назовите мне ее, в конце концов!
– … Квициния.
Теперь пришло время сделать паузу мне.
Я не собираюсь обсуждать анонимное «эссе моногатари» отправленное из Верховного суда прямо в группы анонимов, думаю, что Роман Мушба больше всех заинтересован в том, чтобы объяснить обществу, от своего собственного имени, какая взаимосвязь, у главы третей ветви власти с системными провокаторами.
Изида Чаниа
