30 мая в Сухуме пройдет митинг общественности, организацией которого занимается несколько общественно-политических сил. На митинге будут обсуждаться вопросы, связанные с провальной деятельностью исполнительной власти, которая ввергла страну в целый каскад кризисов.
Организаторы митинга не скрывают, что их главная цель – отставка правительства. Торговли, связанной с должностями, нынешняя оппозиция не ведет, как это было с 2014 по 2019 год, когда нынешний президент Бжания пытался выторговать себе должность премьер-министра, а митинги проводились только для того, чтобы усадить в должностные кресла своих людей. Мимоходом отмечу, что никакого положительного эффекта для государства имплементация кадрового соглашения между властью и оппозицией не дала и напряжение в обществе не ослабло. Более того, спустя несколько месяцев оппозиция уже требовала освободить от должности «своего прокурора», который не оправдал их доверия, а затем вообще вышла из соглашения, оставив своих представителей на должностях.
Нынешние оппозиционеры требуют смены премьера, к чему я отношусь весьма скептически. Будет новый, чуть лучше или чуть хуже, толще или тоньше, умнее или глупее, – для меня это не принципиально, потому как повестку формирует не премьер, а президент, который является главой исполнительной власти.
Но сегодня я не намерена говорить о предстоящих событиях с позиции гражданина страны. Моя задача объяснить, чем меня, как журналиста, не устраивает действующая власть.
Причина моего профессионального недовольства только одна – беспрецедентная закрытость власти. Я давно работаю в СМИ и точно знаю, что такой закрытости не было даже в советский период. Я не помню, чтобы от общения с журналистами отказывались секретарь обкома партии или председатель совета министров. Не думаю, что это была демократия в общепринятом сегодня понимании – скорее, она была обусловлена спецификой нашей страны. Во времена грузино-абхазского противостояния, когда все структуры были расколоты по национальному признаку, грузинская часть парламента, обосновавшись на госдаче в Сухуме (там сейчас живет президент Бжания), приглашала на пресс-конференции всех журналистов без учета национальной принадлежности и позиции СМИ. Точно такая же ситуация была и с другой, негрузинской частью оставшейся в здании парламента. Не возникало проблем и после войны – договориться об интервью с первым президентом было возможно. Сразу после войны Владислав Ардзинба давал интервью даже грузинским СМИ, приезжавшим для этого в Абхазию, при этом не требуя согласования вопросов. Не было глобальных проблем у СМИ и с президентами Багапш или Хаджимба. Некоторый откат от открытости был отмечен при президенте Анкваб, но благо этот период длился недолго.
С нынешним президентом – Бжания, все еще сложней. Его пресс-служба отбирает журналистов по принципу преданности для освещения собраний, которые он проводит. Интервью наш президент предпочитает давать российским, а не абхазским СМИ. Получить какую-либо информацию от управления информации при президенте практически невозможно. Сайт президента наполняется за счет поздравлений, награждений, возложений. Указы президента выкладываются выборочно, чаще про награждения.
Все рекорды закрытости побил премьер-министр Анкваб. За три года он не дал ни одного интервью. Цензура установлена и на низшем уровне – начальник ГАИ не может прокомментировать журналисту в двух словах то или иное событие, предоставить информацию, дать разъяснения. За коротеньким комментарием надо обращаться в пресс-службу МВД, такая же ситуация в министерствах образования, здравоохранения и так далее. Более того, с информационных ресурсов МВД исчезла информация об авариях на дорогах, о преступлениях, задержаниях. Теперь о криминальных событиях мы узнаем по сарафанному радио – благо страна небольшая и информация из уст в уста передается еще быстрее, чем по социальным сетям.
По логике вещей пресс-службы создавались, чтобы помогать журналистам, организовывать интервью, пресс-конференции и брифинги и способствовать открытости ведомств и чиновников. Теперь у них другая задача – стоять на страже покоя своих боссов и всеми силами ограждать их от СМИ.
Отдельная история – информационные ресурсы, сайты, страницы в социальных сетях. Многие государственные органы три года назад отказались от сайтов. Те же, которые сохранились, напоминают виммельбухи – книжки для детей младшего дошкольного возраста. Они вызывают ощущение полного праздника и не содержат ровным счетом никакой полезной информации. К примеру, на сайте столицы нет даже бюджета города, от случая к случаю непонятно по какому принципу выкладываются распоряжения главы администрации. Чем дальше от столицы – тем хуже.
Еще три года назад главная энергетическая компания «Черноморэнерго» ежегодно публиковала отчеты о своей деятельности, о доходах, расходах и т.д., каждые несколько месяцев глава компании Аслан Басария проводил пресс-конференции для журналистов, давал интервью и комментарии, был открыт для общения. После смены власти руководители данного ведомства общаются с журналистами только посредством пресс-службы, сайт закрыт. Что там происходит в компании, в которой поменялось за три года шесть руководителей, никому непонятно.
На сайте Министерства экономики все нормативные акты, концептуальные и стратегические документы закончились в 2019 году. Последний раз Инвестпрограмма содействия социально-экономическому развитию была опубликована в 2020 году. На сайте государственной статистики последний раз данные обновлялись в 2021 году. Пустуют сайты районных судов, создавая ощущение полного отсутствия в стране.
Многие министерства, ведомства, администрации вместо сайтов создают теперь страницы в социальной сети – субботники, концерты и красоты природы. Чтобы не портить ощущение праздника, перекрыта возможность обратной связи, а смайлики, которые можно поставить, ограничены только выражением позитива, любви и радости. Даже как-то неудобно смотреть на все эти сердечки, аплодисменты и задранный кверху большой палец, словно для выражения чувств, других пальцев на руке не осталось.
Понятно, что провальная власть таким топорным путем пытается ограничить общество в информации. Может быть, для того, чтобы избежать возмущений в свой адрес? Но есть ли смысл? Вот, к примеру, взяли и втихаря, подписали соглашение по отчуждению Пицунды. А информация все равно вылезла. Уверена, что, если бы руководство обсудило проект соглашения до его подписания, проблем было бы меньше. Результат всем известен – соглашение не ратифицировано парламентом.
Информация – это воздух. Думаю, что все знают, что при сжатии воздуха молекулы начинают двигаться быстрее, из-за чего повышается температура. Законы физики распространяются и на общество, и отменить их не в силах даже Всевышний. На митинге 30 мая станет понятно, достигло ли сжатие воздуха своего предельного значения или у власти остались резервы для того, чтобы продолжить издевательство над народом.
