В Абхазии снова заговорили о грядущих отключениях электроэнергии. Депутаты Натали Смыр и Гарри Кокая рассказали «Эху Кавказа» о причинах возможных новых ограничений, а также прокомментировали позицию руководства страны и парламента по проблемам энергетики и способах их решения.
В социальных сетях и телеграмм-каналах пишут о возможных отключениях электроэнергии в ночное время, что является весьма необычным даже для Абхазии, привыкшей за последний год к серьезным ограничениям. В летнее время и осенью отключений раньше не было: ограничения были связаны только с сезонным падением уровня воды в Джварском водохранилище ИнгурГЭС, которая является практически единственным источником электроэнергии для республики.
РУП «Черноморэнерго» пока о подобной перспективе не информирует. Однако, как сообщили «Эху Кавказа» депутаты Натали Смыр и Гарри Кокая, вопрос энергетики обсуждался в парламенте на еженедельной рабочей встрече депутатского корпуса, и есть причины ждать введения ограничений.
Натали Смыр не отрицает, что отключения электроэнергии возможны, но полагает, что они не начнутся раньше осени:
«Отключения связаны с перерасходом, рост потребления очень велик, наверное, к концу сезона будет выбрана вся положенная нам электроэнергия, все 40% от общей генерации ИнгурГЭС. Вероятность отключений будет очень велика. Сейчас начало курортного сезона, и делать это категорически нельзя, потому что будет отток отдыхающих. Для решения данной проблемы мы не видим каких-то эффективных мер со стороны исполнительной власти, идет постоянный рост потребления электроэнергии, и мы понимаем, что в сентябре или октябре все это выключится. Кто должен реагировать на эту ситуацию? Начнется опять переток. Я, например, знаю, что исполнительная власть изыскивает средства для покрытия задолженности по перетоку, который у нас был в этом году, но мне, как председателю комитета по бюджету, неизвестно, где эти источники и будут ли они вообще».
В свою очередь Гарри Кокая проиллюстрировал ситуацию цифрами:
«По киловатт/часам мы потребляем в год свыше 2 миллиардов киловатт/часов, но даже 2 миллиарда нам нельзя потреблять в рамках наших 40%. Мы превышаем лимит уже года два подряд. После 2020 года, когда майнинг вошел в активную фазу, у нас потребление стало выше 2 миллиардов киловатт/часов. У нас летом естественный прирост потребления в связи с курортным сезоном был всегда, но это был рост на 20-30%, а сейчас к этому добавился еще и майнинг. Потребление электроэнергии по майнингу ничем не меньше, чем по туристическому сезону. У нас превышение в сутки идет до 2 миллионов киловатт/часов, то есть, если мы обычно потребляем в сезон 6-7 миллионов киловатт/часов, то сейчас мы потребляем до 9 миллионов киловатт/часов. Эти 2 миллиона превышения – это и есть нагрузка по майнингу. Но технически невозможно передать столько киловатт, сколько нам нужно, по нашим старым и ветхим сетям».
Гарри Кокая уверен, что единственным выходом является жесткая борьба с майнингом:
«Наше видение расходится с видением исполнительной власти. Было озвучено, что нет никаких альтернатив тому, чтобы вернуться к веерным отключениям. На самом деле нужно усилить борьбу с майнингом, потому что борьба уже не ведется так активно, как в первое время. И единственное спасение – это жесткая борьба. Большой ошибкой было легализовать майнинг, теперь уже надо только бороться».
Парламент ужесточил ответственность за незаконный майнинг, говорит Натали Смыр.
«Мы ужесточили возможность контроля над этим видом деятельности, дав им карт-бланш в возможности регулирования, но нет никакого контроля. Все усилия по учету, контролю и жесткому пресечению этого вида деятельности просто сошли на нет. Они говорили о том, что парламент не хочет принимать законы, что парламент такой плохой, но парламент пошел на это и принял законы, теперь мяч находится на стороне исполнительной власти. И что происходит там? Ничего, ноль колебаний по шкале Рихтера».
Натали Смыр назвала целый ряд проблем, связанных с энергетическим кризисом. Помимо бесконтрольного майнинга, это еще и отсутствие достоверной информации у депутатов и общества о том, каким образом власть планирует их решать. Тем временем звучат заявления от имени руководства страны о необходимости инвестиций, за которыми стоит требование о продаже объектов энергетики.
Глава комитета по бюджету видит серьезную проблему в том, что разные ветви власти не координируют свою деятельность, а инвестиции в энергетику фактически приравниваются к продаже ее объектов:
«В государстве происходит следующее: правая рука не ведает, что творит левая рука. Каждая ветвь власти – сама по себе. Информация, которую получает парламент, откровенно говоря, неполная или недостоверная. Делать выводы мы не можем. Мы слышим заявления, что есть политическая воля в решении этого вопроса, но парламент боится. Президент озвучил, что нам необходимы инвестиции в энергетику, тогда возникает вопрос: слова «продажа» и «инвестиции» – это синонимы? Закон нам не запрещает вкладывать деньги и привлекать инвестиции в энергетику, тогда о чем мы говорим? О каких инвестициях или о продаже?»
В ответ на вопрос, что именно хочет у нас купить стратегический партнер (Россия), Натали Смыр предположила, что это могут быть передающие сети, но никакой конкретной информации у парламента нет:
«Передающие сети, но я могу говорить об этом только на уровне слухов. Если президент видит четко, что нам необходимы инвестиции в энергетику, дайте нам программу, мы почитаем. Кто против? Где программа? Как видит президент развитие энергосистемы Абхазии? Но мы же не понимаем, о чем идет речь. Нам говорят: хотят купить. Что будут продавать тогда? Что мы готовы продать, объясните нам? Говорят: сети, хорошо, говорят сети не нужны, мы построим параллельную линию, хорошо, согласна, но никакой документ в парламент не пришел, чтобы сегодня оперировать фактами и давать оценку. Дайте нам документ, на основании которого парламент сделает свое четкое заявление.
Е.З.: Вы эти вопросы ставили перед руководством?
Н.С.: Мы уже несколько раз говорили, покажите документ, что собирается делать наша исполнительная власть?
Е.З.: Что они вам отвечают?
Н.С.: Ничего не отвечают».
Где ежегодное послание президента?
Натали Смыр подчеркнула и тот факт, что президент еще ни разу не обратился к парламенту с посланием и не определил для страны направления развития, а о его «политической воле» депутаты узнают из СМИ и заявлений посла России в Абхазии:
«Когда мы говорим о политической воле президента и исполнительной власти, возникает вопрос: в России все понятно, политическая воля выражена в обращении президента к Государственной думе, к парламенту России, президент дал программу, в которой определены приоритеты и перспективы развития России. Мы второй год сидим и ждем. Из средств массовой информации мы узнаем о том, что посол России говорит, что есть политическое решение (правительства) и есть боязнь парламента, тогда покажите нам это политическое решение на бумаге, почему нам это говорит посол, а не президент нашей республики? Пусть президент обратится к парламенту с программой развития нашей маленькой страны. Программа выхода из сложившейся ситуации и экономического развития государства не представлена в парламент».
Депутаты уверены, что продажа объектов энергетики неминуемо приведет к повышению цен на электричество, а следовательно, и к повышению цен на многие товары и услуги. И идя на такой шаг, правительство должно быть в состоянии увеличить заработную плату гражданам соответственно росту цен, но все понимают, что таких возможностей у него нет.
“Эхо Кавказа” Елена Заводская
