В социальных сетях жесткая полемика: женщина задержана за транспортировку наркотиков через российско-абхазскую границу, и общество демонстрирует свою нетерпимость к людям, которые ввозят наркотики в нашу страну.
По мнению участников полемики и многих правоохранителей наркомания стала серьезным социальным злом, и большинство преступлений в стране прямо или косвенно связанны с завозом и потреблением наркотиков. Вступив в должность, новый министр ВД Аслан Кобахия объявил войну наркодилерам и распространителям наркотиков. И законодательство предусматривает такую возможность в виде уголовной ответственности за незаконный ввоз наркотиков в страну в зависимости от количества ввезенного наркотика – от 6 до 15 лет.
Так что дело за малым – установить, что наркотики перевезены через государственную границу. Казалось бы, все проще простого. Но вот что рассказывают люди, которые по долгу службы сталкиваются с судами.
– Преступники, учитывая, что на территории России предусмотрен личный досмотр, стали перевозить наркотики в прямой кишке. Когда оперативным службам поступает информация о провозе наркотиков через границу, они встречают лицо, на которое поступила информация о перевозе наркотиков, на абхазской стороне границы, доставляют его в отделение милиции, где в присутствии понятых происходит извлечение наркотика.
Дальше суд. И здесь начинается спор между органом расследования и защитой о месте приобретения наркотика. От этого спора зависит степень ответственности, которую будет нести наркоторговец. Поэтому защита настаивает на приобретении наркотиков после пересечения государственной границы.
Докажет, что не было перевоза через границу – ответственность уменьшится в разы, а гонорар за выигранное в суде дело, соответственно, поднимется тоже в разы. Если наркотики приобретены в Абхазии для личного употребления (то, что они приобретены с целью сбыта, доказать практически невозможно), то максимальная ответственность до 7 лет. Если они приобретены за пределами Абхазии и ввозятся в страну, то ответственность до 15 лет.
Но что такое от пяти до семи лет общего режима? Это в лучшем случае 2,5 года, к тому же всегда есть возможность досрочного освобождения. В случае, если доказан ввоз наркотиков, картина иная, так как это преступление уже относится к особо тяжким: строгий режим и нет возможности досрочного освобождения.
Поэтому понятно, что обвиняемый и защита утверждают, что наркотики были приобретены в Абхазии. И суд почему-то зачастую оказывается на стороне обвиняемого. Достаточно откровенно. Это отработанная схема, по которой проходит большая часть дел, связанных с обвинением в ввозе наркотиков. Вот наркоистории, проигранные в судах в последние полгода.
Гражданина Абхазии оперативники вели от самой границы с Россией. На абхазской стороне он был задержан – из толстой кишки извлечен пакет с крупной партией «метадона» (который не производится в Абхазии). В суд обвинение приходит с «метадоном», который извлекли из кишки обвиняемого, с показаниями оперативных работников, с показаниями обвиняемого на предварительном следствии. Но, как это часто бывает в суде, обвиняемый меняет свои показания – теперь он утверждает, что приобрел наркотики после пересечения границы, и у него даже появился свидетель, который вспомнил, как обвиняемый заходил в туалет. И этого оказывается достаточно, чтобы убедить судью Демерчян в том, что не было никакого ввоза наркотиков – было только приобретение, а значит, ответственность обвиняемого становится наполовину меньше и в щадящем режиме – в исправительной колонии общего режима. Но такой колонии в Абхазии, как известно нет, а значит, время наказания будет отчисляться как год за два. И доверчивого судью даже не удивляет, зачем понадобилось обвиняемому прятать наркотики в труднодоступные места уже после пересечения границы.
Но прокуратура проявила упорство и обжаловала решение районного суда в кассационной инстанции. Но кассационные судьи Пачулия-Квицини-Кварчия сочли решение своего гагрского коллеги судьи Демерчяна обоснованным.
А вот еще одна история о нашем самом гуманном в мире суде. У жителя Абхазии дома обнаружена марихуана в особо крупном размере. Хозяин наркотической травы утверждает, что сам ее не потребляет, а вводит в состав лекарственных препаратов, которые продает населению. То есть, в этом случае даже обвиняемый подтверждает факт распространения марихуаны. Никакой лицензии на распространение препарата, в состав которого входит наркотическое вещество, у него нет. Факт приобретения «лекарств» у обвиняемого в распространении наркотика подтверждают в суде и свидетели, правда, с оговоркой, что ничего не знали о марихуане, входящей в состав лечебного сбора.
Итак, особо крупный размер есть, сбыт есть (в соответствии с уголовным законодательством любая форма передачи наркотиков другому лицу оценивается как сбыт). Но нашим судьям больше нравится гуманная версия о наркотиках, используемых в сугубо медицинских целях, которая «тянет» на незаконное хранение наркотиков в целях личного потребления… И гражданин может сбывать наркотики дальше. Очень хорошая идея, которую теперь могут использовать все марихуанщики, тем более, что и кассационная коллегия судей, теперь уже в составе Цушба-Квициния-Адлейба, в упор не увидела сбыта.
Эти решения могут быть исправлены, если генпрокуратура обратится в президиум Верховного суда с соответствующим протестом, так как сам Верховный суд, в соответствии с законодательством, не вправе инициировать такого рода проверку уже вступившего в законную силу приговора.
Третье дело, опять же про гражданина нашей страны, у которого дома обнаружили 60 г «метадона». Знающие люди говорят, что это очень много.
Но у гражданина так много заслуг перед родиной, что судья гагрского суда Мукба по согласованию с местной прокуратурой оправдывает его в части, касающейся сбыта, основываясь на показаниях обвиняемого о том, что он сам потребляет наркотики в целях лечения. Осудили ветерана по статье – приобретение наркотиков в особо крупном размере с целю личного употребления, при этом применив «ниже низшего предела». Закон предусматривает такое послабление наказания в исключительных случаях – к примеру, если человек оказывает содействие следствию. Однако таких обстоятельств в этом деле не было, но суд почему-то так решил. Опять протест генпрокуратуры и новое рассмотрение в президиуме ВС, который согласился с доводами генпрокуратуры и признал решение суда незаконным и направил его на новое рассмотрение в гагрский суд. Но теперь подсудимый пришел в суд и принес уже знакомому нам судье Демерчан справку о том, что болен гепатитом. Судья приостановил производство по делу и ушел в отпуск. Такое действие никак не предусмотрено законом. Однако это решение не обжаловано надзирающим органом. Остается предполагать, что решение было принято опять по взаимному согласию.
Есть еще одна особенность у этого дела: осужденный к «ниже низшему пределу», что само по себе чрезмерно мягкое наказание, был еще и досрочно освобожден, то есть к моменту отмены Президиумом ВС решения гагрского районного суда осужденный уже находился на свободе.
Еще две истории нынешнего года. На границе задержаны трое перевозчиков наркотиков – гражданка Абхазии и двое граждан России из Дагестана. Всем задержанным вменяется незаконный ввоз наркотиков в особо крупном размере. Речь идет о групповом ввозе наркотиков.
Женщина дает показание, что ввозила наркотики под давлением мужа и его друга. В суде все задержанные подтверждают, что на женщину было оказано давление.
Через восемь месяцев на суде женщина меняет показание и берет всю вину на себя, утверждает, что нашла наркотики после пересечения границы. И следствие, игнорируя признательные показания всех задержанных, данные в присутствии адвокатов, показания, данные в суде при избрании меры пресечения, отпускает ее соучастников. Протест прокуратуры игнорируется. Таким образом, женщина осуждена на пять лет общего режима, а ее сообщники находятся на свободе.
Конечно, чаще всего дела по наркотикам хоронятся на стадии следствия. В марте нынешнего года в Сухуме произошло разбойное нападение с последующим похищением человека. На месте происшествия было обнаружено удостоверение депутата городского собрания, утерянное одним из преступников, что позволило следователям выйти на преступников. О том, как было «похоронено» это дело, рассказывает сотрудник правоохранительных органов:
– Очевидно, что это преступление – законченное: разбой и похищение человека. Тут и доказывать ничего не надо. Но после того, как сотрудники милиции вышли на преступников, последние отпускают похищенного гражданина России, который сообщает следствию, что похитители требовали у него наркотики. То есть, из материалов дела очевидно, что похищенный имеет отношение к поставкам наркотиков в Абхазию. Но вместо того, чтобы взять его в разработку, отследить его контакты – его просто отпускают и одновременно закрывают дело по разбойному нападению и похищению. И я точно знаю, что указание закрыть дело поступило из генеральной прокуратуры. Сначала пытались его переквалифицировать в нанесение легких телесных повреждений, но поняли абсурдность этой затеи и просто закрыли. Это, на мой взгляд, может свидетельствовать и о связях правоохранителей с наркодилерами.
Все истории полностью основаны на достоверных сведениях и не являются исключением из правил – это обычная практика наших судов, следственных органов, после которых остается ощущение, что борьба с наркоманией – глупое донкихотство. По данным генпрокуратуры (доклад генпрокурора по итогам 6 месяцев 2016 года), судами Абхазии осуждены за незаконный оборот наркотиков 39 человек. Но самое главное – все эти лица приобрели наркотики для личного потребления. За этот же период времени в суды республики не поступило на рассмотрение ни одного дела по факту сбыта либо незаконного ввоза наркотиков.
Из всего этого следует, что борьба с наркотиками в нашей стране не задалась, а значит, надо признать эту реальность и что-то решить – либо разрешить наркотики, либо изменить закон, либо узаконить взятки, чтобы налоги от них пополняли государственную казну.
А еще можно одновременно сэкономить бюджетные средства – отменить суды, ликвидировать отделы по борьбе с наркоманией. Что-то мне подсказывает, что страна не заметит отсутствия всех этих органов.
Изида Чаниа
