Общественный деятель Тенгиз Джопуа прокомментировал «Нужной газете» акцию, которую проводит активист Джансух Адлейба в Сухуме на площади Свободы и кризис на рынке нефтепродуктов.
«НГ»: Тенгиз насколько обоснованно требование Джансуха Адлейба, который 12 день голодает на площади Свободы требуя снизить цены на топливо?
Т.Д.: Требования Джансуха Адлейба абсолютно обоснованы. Цены на рынке нефтепродуктов падают, падают экспортные цены на топливо. Очень сложное положение населения и требование снизить цены совершенно обоснованное.
«НГ»: Вчера на парламентском комитета министр экономики защищая интересы топливных кампаний, говорила о высокой закупочной цене по которой они закупили топливо. В свете этих заявлений возможно ли снижение цен, тем более, что ГК «Абхазтоп» не завозит топливо? Как можно заставить бизнес опустить цены?
Т.Д.: Я тоже внимательно посмотрел эту встречу в парламенте. Что мне не понравилось: вообще Кристина Константиновна, насколько мне известно, министр экономики. Министр экономики это представитель государства и она должна защищать в первую очередь общественные интересы, а не частные. У меня же сложилось впечатление, что частные интересы для нее выше, чем общественные. Это первое. Второе, я бы хотел вернуться. В марте в правительстве изменили порядок ценообразования на топливо в стране, вместо предельных цен, они стали устанавливать предельные надбавки. У нас маленький топливный рынок и количество его участников небольшое, поэтому часто происходят внутри рынка различные сговоры. Когда устанавливались предельные цены особой конкуренции не было, установив предельные набавки, правительство дало отмашку на конкурентную борьбу. Два крупный игрока – АЗиД и Апсны ойл. Апсны ойл последние два года активны, развертывают заправки. Между двумя этими компаниями идет жесткая борьба, где-то между ними находится Роснефть, но в этой борьбе не участвует. В марте появляется постановление правительства и уже в апреле Апсны ойл закупает огромный объем на 100 млн. рублей, вслед за ними АЗиД осуществляет закупку на 120 млн. рублей. Напомню, что постановление появилось из-за высокой волатильности цен на рынке. И была правильно, если бы компании закупали небольшое количество, но они закупили по максимуму. При этом Апсны ойл заключила контракт по фиксированной цене, что значит, что вне зависимости от конъюнктуры рынка она не сможет менять цену. То есть по цене 60 тысяч за одну тонну она обязана реализовать весь контракт поставки. Но, цена упала.
«НГ»: А у кого она закупила топливо?
Т.Д.: Если ошибаюсь на Северном Кавказе во Владикавказе у НПЗ – они покупают через посредников. Одной цены в России нет – она разная и все зависит от способности компании найти приемлемого поставщика. Но вот что интересно: они закупали топливо по экспортным контрактам, которые формируются на основании такого ориентира, который называется нетбэк , который еще называют индекс экспортного паритета (цена реализации за вычетом стоимости доставки до покупателя). Все экспортные контракты, которые заключает НПЗ с потребителями, при формировании цены, ориентируются на этот нетбэк. Нетбэк упал уже в мае, 8 июня он рухнул на Петербургской бирже и компания Апсны ойл и АЗиД оказались в сложной ситуации. У Апсны ойл ситуация сложнее – нет резервуарного парка, не такое большое количество заправочных, меньше чем у АЗиД объемы продаж. К тому же Апсны ойл вынуждено закупать товар по цене 60 тысяч за тонну, в ситуации, когда цена упала.
А теперь, что делает руководство нашей страны – в марте оно принимает постановление, которым меняет порядок ценообразования, что позволяет оперативно реагировать на изменения на рынке. То есть, это постановление должно защитить интересы населения, потребителей. Но, правительство, вместо того, чтобы реализовать собственное постановление, ничего не сделало. Оно сейчас вынуждает население компенсировать частным компаниям расходы, которые они понесли при заключении этого контракта. Хочу спросить: какое отношение население имеет к тем контрактам, которые заключает импортер? Озган ссылается на то, что эти контракты были заключены с учетом того, что может возникнуть дефицит, что цена постоянно растет. Но, во-первых, эти компании неправильно спрогнозировали ситуацию, потому как уже были предпосылки к падению цены – цены упали после шестого пакета санкций, давление было такое, что было ясно, что экспортные цены в России упадут. Выходит, что интересы топливных компаний выше интересов страны, то есть мы все должны заплатить из собственного кармана, чтобы эти компании богатели, в первую очередь Апсны ойл, так как у них наибольшие запасы. К тому же они хранят свое топливо на подвижном составе на Гудаутской ж.д. станции – за простой вагонов тоже надо платить. Но кто просил их закупать такие объемы топлива, когда на рынке такая неопределенность? К тому же я очень сомневаюсь, что речь шла о дефиците. Скорее всего, они закупили такое количество, потому что надеялись, что цена еще поднимится. Они закупили за 60 тысяч, надеялись, что она будет 70, 80, а потом бы пришли и сказали, что цена поднялась и благодаря этому они бы получали сверхмаржу.
«НГ»: Тенгиз, а если отвлечься от министра экономики, у которой, судя по всему, собственные интересы. Как должно было повести себя нормальное правительство, которое заботиться о народе, в такой ситуации?
Т.Д.: Проблема заключается в том, что правительство недостаточно контролирует топливный рынок. У нас есть госкомпания Абхазтоп и хотя бы треть рынка должна находиться под контролем государства, чтобы стабилизировать цену и не давать кому-то монополизировать рынок. Но правительство этого не делает. Вообще Абхазтоп не является у нас инструментом регулирования – они его не рассматривают. Озган говорит: как это мы им три миллиарда выделим? Но речь не идет о том, чтобы Абхазтоп завезло весь объем топлива, который необходим стране: достаточно, чтобы госкомпания обеспечивала хотя бы треть рынка, а это не такая большая сумма, которую им можно выдать в качестве возвратного кредита и эти деньги, есть в стране. В такой ситуации правительство должно руководствоваться тем постановлением, которое приняло в марте, то есть правительство должно обратиться с компаниям, чтобы они снизили цены – у них ориентировочная цена на нетбэк упала, с учетом упавшей экспортной цены. Экспортные поставки ориентируются на нетбэк и государство тоже должно на него ориентироваться. Должен же быть какой-то базис. Вот этот нетбэк и есть базис и правительство должно обратиться к ним и сказать, что ситуация изменилась – измените свои цены. В противном случае, если руководствоваться только их закупочными ценами, то возникает анархия: можно создать целую сеть посредников, покупать через левые компании, в том числе и в оффшорах, а потом прийти с накрученной ценой и сказать, что купили за 100 тысяч тонну. Какой-то ориентир должен быть! И в постановлении, скорее всего, есть ориентир на эти нетбэки. Но правительство ничего не делает и занимает выжидательную позицию и надеясь, что все эти остатки как-то продадутся. То есть правительство пытается решить проблему за счет народа. При тех скудных доходах, которые у нас сегодня есть, мы должны часть своих доходов отдать за их неправильные прогнозы, неправильную экономическую политику, за бездействие власти? Это неправильно, это ненормально.
«НГ»: Какие прогнозы, чем этот грабеж закончится? Человек голодает и это угрожает его жизни? Как будут развиваться события.
Т.Д.: Это очень сложно спрогнозировать – в обществе присутствует апатия. Но, тем не менее, это напряжение накапливается и в какой-то момент это выльется в общественно-политический кризис. Очень слабая работа правительства прослеживается в последние три года и в энергетике. Тема полностью провалена и единственная надежда, что цена на биткоин падает – только на это, мы можем надеяться. Очень сложная экономическая ситуация, я не знаю ни одной задачи из тех, что были сформулированы, чтобы какое-то обещание было выполнено. Очень большое недоверие к власти, мало ответов дает правительство, персоны, которые находятся в правительстве, к ним очень неоднозначное отношение. Даже с топливной ситуации есть основания думать, что здесь присутствует конфликт интересов. Озган возглавляла одно из подразделений компании Роснефть, была руководителем компании Апсны ойл. Теперь возникает эта ситуация с топливом на внутреннем рынке и это наводит на определенные мысли. Ответов на эти вопросы нет, а они нужны, чтобы не было домыслов, которые создают проблемы, прежде всего, самой власти.
На встрече с парламентом Озган упомянула, что ведутся переговоры о закупке топлива по внутрироссийским ценам. В России долгое время существовала разница между внутренней и экспортной ценой. Чтобы с внутреннего рынка товар не уходил на экспорт и не возникал дефицит, в России осуществляли компенсацию – 65-68% от выбывающих доходов. Но когда экспортная цена становится ниже внутренней, уже никакой компенсации не может быть. То есть сейчас нам уже не выгодно покупать по внутрироссийским ценам – то есть, уже нет никакого смысла вести переговоры, экспортная цена упала.
«НГ»: Проводимая правительством политика не может быть направлена на выдавливание Росснефти с топливного рынка Абхазии?
Т.Д.: Вполне возможно, что Роснефть постепенно выдавливается из рынка. У нее были достаточно большие объемы продаж. С точки зрения бизнеса это понятно – любая компания старается захватить больший сегмент рынка и задача государства в этом случае, состоит в том, чтобы конкуренция не создавала проблемы потребителю, чтобы энергетическая безопасность сохранялась. Потому что борьба за монополию, может закончиться закрытием заправок и саботажем всей экономики. Чтобы этого не происходило, у государства должна быть государственная компания, которая обеспечивает хотя бы треть рынка.
«НГ»: В принципе такая компания есть, но ее целенаправленно уничтожают …
Т.Д.: Да, они ее душат, мешают ее развитию.
«НГ»: Механическая смена правительства, отставка правительства даст положительный результат?
Т.Д.: За действие и бездействие правительство должно нести ответственность. Если у них такие провалы в работе их надо отправлять в отставку. Я даже не говорю о том, что следующее будет лучше, но ответственность должна наступить. Если ответственность не наступает, то бессмысленно что-то ожидать от власти. Правительство должно понести ответственность, уж точно министр экономики несет ответственность за энергетический кризис в стране.
«НГ»: Ответственность премьера в этом еще больше.
Т.Д.: Да, и премьер. Думаю, что в этом правительстве без премьера ни один вопрос не решается.
«НГ»: Но, справедливости ради, если говорить об энергетике, то тон здесь задал глава государства – все помнят его заявления.
Т.Д.: К сожалению.
«НГ»: Сменится правительство, а смениться ли политика в этих вопросах или «шило на мыло»?
Т.Д.: Я думаю, что здесь надо говорить и об активности гражданского общества. Если оно будет так же пассивно, как сейчас, то ответственность органов власти не повысится. То, что мы сегодня в топливном кризисе, говорит о том, что правительство не ощущает всю меру своей ответственности перед народом, поэтому они думают о проблемах частных компаний, больше чем о проблемах людей.
