Год начался с сокрушительного удара, который Абхазия, присоединившись к российским санкциям, нанесла по экономике Турции. Я, конечно, иронизирую.
«Коварный план» против Эрдогана возник не на пустом месте. Для его обсуждения в последние дни 2015 года в столицу Абхазии прибыл помощник президента России Владислав Сурков. После его отъезда премьер-министр Абхазии в ходе самых длинных новогодних выходных размышлял сугубо о том, как поставить экономику Турции на колени. И в первый же рабочий день дал распоряжение министерствам думать над предложениями о том, как не пускать турецких турок зарабатывать деньги в Абхазии и для Абхазии. А потом уехал в Москву обсуждать инвестиционную программу содействия развитию Абхазии, финансирование по которой со все большим скепсисом ждут в Абхазии уже второй год.
В течение недели абхазские министры иностранных дел и юстиции должны придумать, как усилить контроль за деятельностью турецких организаций в стране. От министерства экономики, сельского хозяйства и таможенного комитета премьер ждет предложений по ограничению импорта турецких товаров. Задание министерству экономики связано с той же инвестиционной программой на 2015-2017 годы – министру надо предложить, как не допустить турок к дележу этой шкуры неубитого медведя.
Очевидно, что распоряжение абхазского премьера власти Турции, не признавшей Абхазию, просто не заметят, равно как и сами санкции. Годовой внешнеторговый оборот Абхазии с этой страной составляет около 3 миллиардов рублей, для Турции эти рубли – капля в море, а для Абхазии – 18% всего внешнеторгового оборота. Поэтому понятно, что санкции эти направлены не против Турции, а против Абхазии, и связаны они с беспокойством российского бизнеса, прозвучавшем на последнем российско-абхазском деловом форуме – относительно того, что «Абхазия смотрит по сторонам» и не берет под козырек при каждом невыгодном предложении со стороны России.
Не получилось мытьем, так получится катанием (благо есть чем шантажировать). Предновогодний визит Суркова был направлен на то, чтобы вынудить Абхазию прервать даже неофициальные отношения с Турцией, и это продолжение политики изоляции Абхазии, проводимой российским политическим истеблишментом на протяжении всего послевоенного времени. Только зависимость от российской финансовой иглы позволит Москве решать все вопросы в Сухуме на безоговорочной основе.
Свое распоряжение абхазский премьер объяснил «скоординированной внешней политикой Республики Абхазия и Российской Федерации», которая прописана в статье 4-й российско-абхазского договора о стратегическом партнерстве. Но оставлю вопрос о том, почему эта статья не мешает России в налаживании отношений с Грузией, с которой Абхазия находится в состоянии войны, для полемики в соцсетях. Здесь же обращу внимание на то, что у статьи есть продолжение, которое гласит: «Российская Федерация будет всемерно способствовать укреплению международных связей Республики Абхазия, включая расширение круга официально признавших ее государств…»
За все время существования российско-абхазского договора я не увидела действий стратегического партнера, направленных на решение данной задачи. Вот такое получилось «стратегическое партнерство».
