10 октября Кассационной коллегией по уголовным делам Верховного суда рассмотрена кассационная жалоба осужденного Кешишян А.К. на приговор судебной коллегии Верховного суда от 3 июля 2017 года, согласно которому он признан виновным в убийстве своей дочери малолетней Сурменелян Вержине. Ему назначено наказание в виде 20 лет лишения свободы с отбыванием наказания в ИК строгого режима. В изнасиловании девочки суд признал виновным Михаила Буряка, который осужден на 19 лет лишения свободы.
Журналисты и представители общественности выражают сомнения в законности решения, принятого судами первой и последующих инстанций. В АРСМИРА адвокаты Кешешяна и его супруги, психологи рассказали, почему они не согласны с решением, вынесенным судьями.
Адвокат Игорь Скнарин отметил, что следствие велось с обвинительным уклонном. Оперативно-следственных действий не предпринималось, ходатайства, заявленные защитой в ходе следствия, отклонялись.
«На судебном следствии мы повторяли ходатайства о вызовах свидетелей», – говорит адвокат. По его словам, суд проигнорировал очень важные показания Сергея Трубкина, отбывавшего срок наказания в тюрьме вместе с обвиненным в изнасиловании Вержине Буряком. Эти показания полностью опровергали версию Буряка, которая легла в основу обвинительного приговора, о контактах подследственного Буряка с Робиком Кещишяном в тюрьме Дранда.
Трубкин назвал и других осужденных, находившихся в камере с Буряком, которые могли подтвердить или опровергнуть слова Трубкина. Но суд не счел нужным удовлетворить ходатайство адвокатов о вызове этих людей в суд в качестве свидетелей.
«Таким образом, версия Буряка о том, что он познакомился с Кешешяном в тюрьме, несостоятельна. Однако суд отнесся к ней критически», – сказал Скнарин.
Адвокат подчеркивает, что несмотря на показания Буряка о телефонных переговорах с Кещишяном, в деле отсутствуют доказательства этих телефонных переговоров как в день убийства, так и в другие дни. Детализация звонков на телефонах Буряка и Кешишяна свидетельствует о том, что у его подзащитного не было контактов с Буряком.
Адвокат также сообщил, что у его подзащитного Робика Кешишян есть алиби, которое подтверждают не только члены его семьи, но и посторонние люди. В день убийства дочери он находился дома до того момента, пока не пошел вместе женой искать не вернувшуюся из школы Вержине.
Адвокаты не могут объяснить, почему суд взял за основу обвинения последние показания Буряка. «Буряк трижды менял свои показания», – говорит Скнарин. «Почему суд взял одни показания, а отверг другие показания Буряка – непонятно».
Три вида показаний Буряка, по словам адвоката, выглядят следующим образом: он не признавал свою причастность к преступлению. Затем, после предъявления молекулярной экспертизы, признался в изнасиловании и убийстве Вержине Сурменелян, подробно рассказал о деталях совершенного преступления и показал место преступления. И третье показание после проведения психофизиологической экспертизы: он признается в изнасиловании, но в убийстве девочки обвиняет ее отца. Эта версия и легла в основу обвинения.
Скнарин отмечает, что экспертом, проводившим психофизиологический анализ, Буряку были заданы вопросы о Роберте Кешишян, который до этого не фигурировал в деле. На вопрос адвоката, откуда взялись такие вопросы, эксперт сослалась на некие оперативные данные. «Но позвольте, какие оперативные данные, вы же эксперт? Вы могли, согласно закону, руководствоваться только материалами уголовного дела. Назовите суду, откуда у вас оперативные источники?», – спросил ее Скнарин. Но эксперт отказалась называть суду свои «оперативные источники». И на этом ее допрос был завершен. То есть последняя версия Буряка была взята из вот этой психофизиологической экспертизы и она устраивала Буряка, потому что он уходил от одной из тяжких статей – убийства. Он признал изнасилование, но отказался от убийства», – говорит адвокат.
С решением, вынесенным кассационной инстанцией, не согласны и адвокат матери Вержине Сурменелян, и мать убитой девочки, и психолог, присутствовавший на пресс-конференции.
«Мы пришли сюда не для того, чтобы оказать давление на суд, – говорит адвокат Инга Габелая, – а для того, чтобы объяснить обществу, какие сомнения у нас возникли в связи с тем, что суд вынес обвинения, не имея доказательств виновности Робика Кешешян».
У адвокатов остался последний шанс, чтобы доказать невиновность Кешишяна, – надзорная инстанция.
«Но у родственников нет доверия к суду, и они рассчитывают только на поддержку общественности, общественных организаций, депутатов парламента. Только тогда мы сможем использовать этот шанс», – говорит Габелая.
«Ни один адвокат не защищал бы с таким рвением монстра, который с такой жестокостью убил маленького ребенка», – подвела итоги пресс-конференции Инга Габелая.