«А чего я тут стою, такая холодная и вот уж как три дня никому не нужная», – подумала машина, принадлежащая главе администрации Ткуарчальского района Аиде Чачхалия, припаркованная трое суток на улице. И, решив подогреть свой по-февральски холодный двигатель, загорелась ярким пламенем.
Хотите – верьте, хотите – нет, но именно такую версию предложили абхазские криминалисты журналистам после того, как 16 февраля в четыре часа утра сгорела машина Аиды Чачхалия. По словам криминалиста, на которые ссылается информационный сайт, первым сообщивший новость, «предварительные данные указывают на самовозгорание».
При дальнейшем прочтении выясняется, что предварительные данные, на основании которых делает вывод эксперт-криминалист Ираклий Кетия, – это то, что «ничего подозрительного или указывающего на поджог» не обнаружено. Видимо, рядом с машиной не стояла канистра с бензином или керосином, и на лобовом стекле машины никто не оставил свои координаты – имена, телефоны, адреса. В общем, «ничего подозрительного», кроме машины, которая сгорела в 4 часа утра, эксперт-криминалист не обнаружил.
Почему такое внимание к словам эксперта, который согласился сразу после пожара дать комментарий информационному агентству? Потому что это сигнал обществу, означающий, что дальнейшее расследование этого «возгорания» будет производиться по обозначенной экспертом-криминалистом версии о самовозгорании.
Кстати, на этот случай у них уже отработана и специальная заготовка: «У нас в стране нет специальной технической экспертизы, после которой было бы возможно более тщательно и детально описать произошедшее». Это говорит эксперт-криминалист. При произнесении этой фразы главное знать законы жанра и не забыть начинать ее со слов «к сожалению». В этом месте можно даже опустить глаза, тогда роспись в своем бессилии будет выглядеть более убедительно.
К сожалению, у них нет специалистов, и они не могут установить причину возгорания отнюдь не только автомобиля главы администрации района Аиды Чачхалия. У них нет специалистов, чтобы установить, по какой причине на ровной трассе врезался в скалу и загорелся бронированный автомобиль Audi, принадлежавший главе Национального банка Иллариону Аргун. У них нет специалистов, чтобы определить, почему среди бела дня на набережной Сухума загорелся и взорвался автомобиль депутата парламента Алмаса Джопуа. У них нет специалистов, чтобы определить, кто поджег автомобиль кандидата в депутаты парламента Батала Айба.
«К сожалению», «к большому сожалению», к «великому сожалению»… они так сильно сожалеют… Всего-то четверть века как закончилась война, а у них все еще нет никого, кто может выступить в роли специалиста в криминалистике, профессионала в лингвистике, экономиста и юриста, которые раскроют очевидные коррупционные схемы, эколога, который даст заключение о вреде, нанесенном природе, дактилоскописта, который сличит отпечатки. В этой пустоте так удобно шокировать безумными версиями – сам загорелся, сам врезался, сам убился, сам удавился в следственном изоляторе, сам развалился, загрязнился, утопился … Это прекрасное объяснение для оправдания полного бездействия, и, самое главное – никто ни в чем не виноват. Десятилетиями горят автомобили, а у них все нет технической экспертизы.
Любопытно, что у такой версии нашлись сторонники, которые на просторах соцсетей, подтверждая идею эксперта-криминалиста, подробно рассказывают о том, от чего самовозгораются машины. Десять причин, двадцать причин. Кто больше? Защитники самовозгорания забывают только о деталях: «автомобиль, хранящийся на стоянке», не может загореться сам, «если после выключения двигателя прошло более часа летом и более получаса зимой». В случае с возгоранием автомобиля, принадлежащего главе администрации района, прошло трое суток. Не надо быть экспертом-криминалистом.
Мне близка тема «самовозгорания». Когда в 2013 году, и опять же в 4 часа утра, «возгорелась» моя машина, припаркованная у дома, были все признаки поджога – и канистра, и пятна горючего, и многое другое. Следствие вынуждено было констатировать поджог и… на этом завершило свою работу.
Так что машины в Абхазии горели и будут гореть по причинам, указывающим и не указывающим на поджог, с экспертизой и без нее, – до тех пор, пока поджигатели будут знать, что в любом из случаев они не понесут никакой ответственности за совершенное преступление. И это уже не только о поджогах машин.
Изида Чаниа “Эхо Кавказа”
