Чего в Абхазии завались, так это наркотиков. Не верите? Посмотрите на решения судов всех инстанций и вы увидите, что каждый второй задержанный с количеством наркотиков в особо крупном размере нашел этот вожделенный мешочек с беленьким порошком, как только пересек российско-абхазскую границу. Вот просто шел-шел и нашел, прямо как в сказке. После чего «везунчик» решил, что наркотик надо срочно припрятать куда подальше, иногда очень далеко – даже в труднодоступные места.

Я тоже иногда перехожу через границу, возможно, не так часто, как те, кому везет с находками. Но то ли плохо под ноги смотрю, то ли зрение у меня совсем слабое, то ли мозгов не хватает поднять завалявшийся в дорожной пыли пакетик. И слава богу, потому что уверена: в моем случае ни один абхазский судья не поверит ни одному моему слову и «вломит» мне по полной – и за перевозку, и за распространение, и за употребление – и за себя и за того парня, которого он отпустил на прошлой неделе. Видно, и тут нужно какое-то своеобразное везение.

Такой счастливый случай недавно рассмотрели в Гагрском районном суде и прекратили уголовное дело в отношении гражданина по фамилии Хашба по обвинению в незаконном ввозе в Абхазию метадона. Искренность обвиняемого, утверждавшего, что он нашел сверток на полу в двух метрах от пограничного контроля, видимо, сразила судью наповал. Между тем версии подсудимого все время менялись и последняя гласила, что метадон ему передал его «хорошо знакомый друг» в том же количестве метров от КПП, и он решил помочь последнему. Имя хорошего друга судья выпытывать не стал.

Кстати, речь идет об особо крупном размере наркотика, который, по мнению экспертов, превышает разовую дозу в несколько сотен раз – 26 граммов. Интересно, что сам обвиняемый не является человеком наркозависимым и не употребляет наркотические вещества. Несмотря на это, суд осудил его за незаконное хранение наркотических средств, приобретенных для личного потребления. Не потреблял – пусть теперь потребляет. Тоже наказание, между прочим.

По мнению прокуратуры, доказательств, что Хашба ввез наркотики, в уголовном деле достаточно. Прокуратура указывает на признательные показания задержанного, понятых, видеосъемку, на которой обвиняемый рассказывает, как он приобрел в городе Адлере наркотическое вещество и впоследствии пытался перенести его в Абхазию. Есть показания оперативных сотрудников, которые осуществляли его задержание на госгранице, протоколы осмотра вещественных доказательств и т.д.

Это последний, но далеко не единственный случай, когда суд выслушивает сказания о наркотиках, валяющихся на переходе через границу. Если часто ходить на суды, то может возникнуть впечатление, что на границе с Россией с абхазской стороны возникло поле чудес, но растут на нем не деньги, а метадон. И всегда в особо крупных размерах.

В прошлом году оперативники задержали гражданина Абхазии, которого «вели» от самой границы. Простите за подробности, но из толстой кишки нашего героя был извлечен пакет с крупной партией метадона. В суд обвинение приходит с метадоном, который извлекли из кишки обвиняемого, с показаниями оперативных работников, с показаниями обвиняемого на предварительном следствии. Но в суде обвиняемый меняет свои показания – теперь он утверждает, что приобрел наркотики после пересечения границы, и у него даже появился свидетель, который вспомнил, как обвиняемый заходил в туалет. И этого оказывается достаточно, чтобы убедить судью (опять же гагрского) в том, что не было никакого ввоза наркотиков – было только приобретение.

Можно предположить, что речь идет об отработанной системе, по которой проходит большая часть дел, связанных с обвинением во ввозе наркотиков: оперативники задерживают, прокуратура проводит следствие, а суд сводит на нет всю их работу. Потому что именно в суде начинается спор между органом расследования и защитой о месте приобретения наркотика. От этого спора зависит степень ответственности, которую будет нести наркоторговец. Докажет, что не было перевоза через границу, ответственность уменьшится в разы. Если наркотики приобретены в Абхазии для личного употребления (что они приобретены с целью сбыта, доказать практически невозможно), то максимальная ответственность до 7 лет. Если они приобретены за пределами Абхазии и ввозятся в страну, то ответственность до 15 лет.

Но что такое от пяти до семи лет общего режима? Это в лучшем случае 2,5 года (в Абхазии нет тюрьмы, поэтому содержание в ИВД идет год за два), к тому же всегда есть возможность досрочного освобождения. В случае если доказан ввоз наркотиков, картина иная, так как это преступление уже относится к особо тяжким: строгий режим и нет возможности досрочного освобождения. Поэтому понятно, за что бьются в суде обвиняемый и его защита.

Мы все сетуем, что борьба с наркотиками в нашей стране не задалась. Но при этом не задаем вопросы судам, принимающим иной раз, скажем так, парадоксальные решения. И самое главное: почему законодатели проглядели очевидные бреши в законе, позволяющие наркодельцам уходить от ответственности, и почему вместо того, чтобы залатать эти бреши, в парламенте создают очередную комиссию по борьбе с наркотиками?

Вот информация к размышлению для всех честных граждан страны, которые демонстрируют в социальных сетях нетерпимость к людям, сажающим молодежь «на иглу».

Изида Чаниа “Эхо Кавказа”