На последнем заседании сессии парламента я записала небольшой фрагмент традиционной для Народного Собрания перепалки. Вы спросите, зачем мне нужно было записывать этот выходящий за все рамки приличий гвалт? Прежде всего, для того, чтобы наглядно показать «клиническую картину», которая, как говорил абхазский правозащитник Зураб Ачба, «наиболее рельефно проявляется при исполнении депутатами служебных обязанностей коллективно».
А еще – чтобы проверить спрос народа на неотредактированную журналистами «продукцию». И, наконец, чтобы дать возможность самим депутатам посмотреть на себя со стороны. Ведь именно в этот день в парламенте обсуждались прямые эфиры с заседаний сессии.
Результат превзошел все мои ожидания. Видеофрагмент с заседания парламента, выставленный в Facebook, за два выходных дня набрал около 10 000 просмотров (что в 10 раз больше, чем набрал каждый из депутатов на выборах в парламент). Из обсуждения в сети стало понятно, что большая часть пользователей сети в ужасе от уровня «полемики» своих избранников, и что они понятия не имеют о том, как проходят заседания парламента. Ни один телеканал не станет показывать «такое» в полном объеме. Да и пишущие журналисты не могут передать безумие атмосферы, царящей на сессиях.
Так что переоценить решение о проведении прямых эфиров с заседаний парламента невозможно. Некоторые полагают, что прямые эфиры «дисциплинируют» депутатов, то есть они, увидев себя со стороны, будут меньше ругаться и, может быть, даже начнут слушать друг друга. И даже если вообразить совсем невероятное, начнут работать над законами. Возможно, чтобы выглядеть прилично перед своими избирателями, законодатели перестанут задавать вопросы, на которые не хотят получить ответы, будут вытирать нос на сессии не рукой, а платком, научатся соблюдать регламент и многое другое.
Кое-что, правда, подтачивает мою веру в провозглашенную парламентом открытость. В речах ораторов, если внимательно вслушаться в запись, сквозит крайнее раздражение в адрес журналистов, которые все «пишут и пишут», по версии ораторов, конечно же, сплошную неправду. У меня создалось впечатление, что не стремление к открытости, а именно журналисты стали причиной такого героического шага, как решение о прямом эфире.
Но сейчас нам важен результат. Даже если мы, журналисты, опять «виновные», депутатский «ответ Чемберлену» нас устраивает. Такая открытость, без сомнения, поможет избирателям понять, что выборы не панацея от тех бед, которые мы создаем себе сами, и что, выбирая представителя власти, надо отвлекаться от своих личных предпочтений и думать о пользе, которую ваш избранник может принести стране.
Признаюсь, я долгое время проповедовала идею, что президент такой маленькой страны, как Абхазия, – слишком уязвимая фигура и в силу ряда обстоятельств не может противостоять как внутренним, так и внешним вызовам. До тех пор, пока я не увидела парламент нынешнего созыва, я была уверена, что нашу страну спасет «коллективный разум» в виде парламентской республики.
Теперь я думаю, слава Всевышнему, что он послал нам именно такой парламент и дал возможность понять, где в нашей выборной системе слабое звено, что не учтено в законе, позволившем превратить высший законодательный орган, как говорил все тот же Зураб Ачба, в «богадельню для умственно отсталых и душевнобольных».
И я бы холила и нежила эту надежду, если бы не опасения, что в этом парламенте не найдется депутатов, способных осмыслить, понять и принять (явно свыше ниспосланный) опыт и внести в законы поправки, которые оставят «улицу» вне стен высшего законодательного органа страны.
Поэтому остается рассчитывать только на чудо, которое может произойти после того, как зрители наглядятся на своих избранников. Главное, чтобы депутаты не передумали и избиратели увидели все действие без купюр. А там, даст Бог, что-нибудь изменится в лучшую сторону.
