Выборы в муниципальные органы самоуправления проходили в Абхазии тяжело. Из-за низкой активности электората в пяти округах выборы признаны несостоявшимися. Этим округам не помог даже закон, который предусматривает явку всего-то четвертой части избирателей. Видимо, создатели закона, еще очень давно предусмотрели пассивность электората и попытались защитить созданную ими систему таким незамысловатым способом. Но и это уже не помогает, и не мешало бы задуматься над происходящими процессами до парламентских выборов.
Накануне выборов о своей деятельности за пять лет (выборы откладывались из-за пандемии коронавируса) отчиталось Сухумское городское собрание. Депутаты поблагодарили всех глав исполнительной власти и отметили, что приняли 150 решений. Цифра, конечно внушительная, но если разнести ее на пять лет, то получается, что собрание в среднем принимало менее 3 решений в месяц. Среди них: согласие на установку мемориальных досок, выделение земли, переименования улиц, обращения к парламенту, президенту и премьеру и так далее.
Есть еще одна циферка, которую назвал председатель Собрания – 200 обращений граждан. Если пересчитать ее на 26 депутатов и пять лет, то получается, что каждого избранника его избиратели побеспокоили не более одного раза в год.
Из неполитических решений столичного собрания, которые запомнились – сокращение количества депутатов Сухумского городского Собрания до 19 человек. Пожалуй, это все о чем стоит говорить публично.
А еще депутаты 6 созыва выступали инициаторами проведения общенационального референдума по трем вопросам – о признании незаконного обогащения уголовным деянием, конкурсном подборе кадров и прямых выборах глав администраций. Но данные инициативы выходили за рамки полномочий муниципальных органов самоуправления и были опротестованы.
Должна подчеркнуть, что при всей несоизмеримости результатов деятельности и расходов на содержание, столичное Собрание существенно отличается от всех остальных как активностью, так и степенью открытости для СМИ (хотя и их не «обвинишь» в прозрачности). Деятельность же большинства остальных Собраний вообще покрыта тайной – об их решениях не только общественность, но и сами депутаты зачастую узнают после того, как они просочились в СМИ или соцсети. На мой взгляд, органы местного самоуправления не выполняют своего прямого назначения: если их не станет, общественность и не заметит.
Но апатию электората на этих выборах надо объяснять не только неверием, здесь гораздо большее значение имеет бытовая неустроенность людей, которые вынуждены мириться с постоянными отключениями света и воды, задержками выплат пенсий и зарплат. Тут уж кто хочешь забудет о «гражданском долге». Не зря даже в Советском Союзе, где на выборы ходили строем и под музыку, население перед плебисцитом пытались умаслить различными дарами и гастрономическими сюрпризами. Даже в страшные перестроечные времена – то «выкинут» в продажу какие-нибудь экзотические фрукты, то болгарское лечо и польские макароны, а то и дорогу у дома заасфальтируют. И ни о каком отключении света и воды накануне выборов, а уж тем более в день выборов, и речи быть не могло.
У нас все наоборот – даже веерные отключения света остановили только на период подсчета голосов. Поэтому я удивлена не низкой активностью избирателей в день выборов, а тому, что избиратель все-таки пришел на них. И даже если бы не пришел, их бы повторяли до тех пор, пока они бы не состоялись. Ведь наше выборное законодательство писано таким образом, что мнение большинства населения оно может в упор не замечает, и победа на выборах совсем не означает, что «избранник народа» поддержан большинством. Чаще наоборот – меньшинством, которое составляет ближайшее окружение кандидата.
В подтверждение своих слов приведу упрямые цифры. Только в одном Галском районе на участки пришло больше пятидесяти процентов избирателей. Здесь 11 округов, очень незначительное количество избирателей – и это объясняет высокий процент – кандидатам было не сложно «дойти до каждого». Во всех остальных районах, где численность избирателей в сотни раз больше, до 50%-ной явки никто не дотянул. В Гулрыпшском районе проголосовало чуть более 30%, в Очамчырском и Гудаутском – около 40%, Сухумский и Ткуарчалский не дотянули и до такого уровня. В 4 округах столицы и в одном округе города Гагра выборы признаны несостоявшимися. Здесь не набралось даже 25% избирателей, которые пожелали бы отдать свои голоса за того или иного кандидата. И в этих округах будут назначены новые выборы. Всего по Сухуму проголосовало менее 30% избирателей. И что это за представительство народа? Что эта за странная форма демократии у нас получилась на выходе?
Конечно, у выборов в органы местного самоуправления есть свои особенности, но, думаю, что крах существующей системы уже отрицать невозможно. Связь «избиратель – власть» разорвана, поэтому электорат и не видит смысла в существовании местных органов самоуправления и не желает принимать участие в этом якобы демократическом фарсе. Ведь качество жизни людей не меняется в лучшую сторону от выборов к выборам.
Когда маленькая страна бездумно, без учета специфики копирует систему политического устройства и управления большого государства, она разоряется. Это и происходит с Абхазией, население которой не в состоянии прокормить, а потом еще и проконтролировать такую ораву избранников всех мастей и чиновников всех видов. Для того чтобы повесить мемориальную доску или переименовать улицу, вполне достаточно провести опрос среди жителей этого дома или улицы – а не содержать толпы «хороших парней», зачастую не обладающих никакими специальными знаниями. Нас немного, мы соберемся домом, улицей, деревней хоть в виртуальном пространстве в один клик, хоть в реальном времени, и примем очень демократическое решение, не потратив ни одного цента на свое содержание.
Изида Чаниа для “Эхо Кавказа”
