Государственный русский театр драмы им. Ф. Искандера отмечает 40-летний юбилей в локдауне. Генеральный директор театра Ираклий Хинтба рассказал “НГ” о сегодняшнем дне театра и планах на будущее.
– Ираклий Ревазович, с каким настроением ваш театр встречает юбилей?
– Несмотря на то, что театр закрыт и не имеет возможности работать на зрителя, мы все-таки встречаем юбилей с хорошим настроением, потому что у нас прекрасный коллектив людей, которые фанатично преданы своему делу, у нас очень много друзей, нас очень любят зрители – сегодня мы получаем просто лавину поздравлений от зрителей в Абхазии, России, других стран и у нас большие и хорошие перспективы. Мы знаем, что когда-то черные полосы заканчиваются и начинается нормальная работа и жизнь, которую, как мы думаем, мы заслуживаем.
– Сколько вы уже простаиваете?
– С учетом того, что нынешний нокдаун уже третий, в совокупности за полтора года мы не работаем для зрителей уже десять месяцев. Конечно, для театра, это колоссальный срок. Театр – очень хрупкий творческий организм, да и активная жизнь артиста очень скоротечна. То, что с нами происходит – десять месяцев не выхода к зрителю – это очень редкое явление в мировой практике. В тех странах, где работают школы, где смягчены ограничения (а в нашей стране они по сути не работают и все об этом знают), находят возможность найти для учреждений культуры хотя бы специальный режим работы, который, с одной стороны, сохранил бы эти учреждения, а с другой – минимизировал бы эти риски.
– Вы уже фактически начали отвечать на вопрос – как вы оцениваете приказ министра культуры о закрытии вашего театра…
– Приказ от 8 июля мне кажется необоснованным решением. Если нет рекомендаций Координационного штаба, специалистов, министр культуры не имеет права оценивать эпидемиологическую ситуацию в стране и принимать такого рода радикальные запретительные решения для всей сферы культуры.
– В таких случаях, когда учреждение закрыто и фактически не работает, принято оказывать поддержку. Какую помощь оказывает вам государство?
– Государство финансирует утвержденную бюджетную смету театра, как и других бюджетных учреждений – это в первую очередь и в основном фонд заработной платы. Но вы прекрасно понимаете, что простой в курортный сезон – это значительные недополученные средства театра. Поэтому ту оплата труда, которую заслуживают наши работники, круглосуточно работающие только в театре и не имеющие зарплат на стороне, этот уровень мы обеспечить не можем. Когда артисты выходят на сцену, их зарплаты увеличиваются – и это касаются всех работников театра. Сейчас же мы съехали на голые оклады 14 тыс. в месяц. Для талантливого молодого человека, круглосуточно находящегося в театре и действительно заслуживающего достойной оплаты своего труда, – этого крайне мало. Мы никогда не просили у государства ничего лишнего, мы всегда говорили – создайте нам условия, мы заработаем сами. Сейчас мы этих условий лишены, более того, мы содержим здание театра и имущественный комплекс, который является государственным имуществом, но содержим его за свой счет заработанных средств, внебюджетных доходов, которых, опять таки, у нас нет. Это касается же и оплаты за электричество, воду, это огромные суммы, а государство их не финансирует.
Мы думали о том, чтобы поставить вопрос о компенсации этих расходов или о дополнительном бюджетном финансировании – как это происходит в других странах. В российских театрах, например, не просто компенсировали часть расходов, но и большую часть недополученных доходов от продажи билетов. Около месяца назад я направлял соответствующее письмо в министерство культуры, но ответа на него так и не получил.
– За время локдауна кто-то покинул коллектив театра?
– Каким-то чудом, за счет нашего внутреннего горения, мы сохранили коллектив, хотя я знаю, в других учреждениях есть текучка, люди уходят. У нас два технических сотрудника ушли из театра, пока держимся, но сколько это продлится, не знаю. Неприемлемость ситуации заключается в том, что мы же сравниваем себя со всей остальной жизнью в стране и видим, что к нам складывается какое-то произвольное отношение. Либо это происходит по недосмотру – видимо, кто-то считает, что сфера искусства неважна и ее можно игнорировать, либо есть некая целенаправленность, несправедливое отношение к нам. У меня ответа на эти вопросы нет, но мир полнится слухами и очень много разговоров вокруг этой ситуации.
Я просто не понимаю, зачем это все нужно лицам, ответственным за культуру в Абхазии, если просто можно дать возможность работать учреждениям, которые составляют славу страну, помогают обеспечивать стабильность в обществе – хотя бы морально-психологическую. Зачем их ставить в положение изгоев? А мы реально сегодня изгои в стране.
– Ваши дальнейшие действия?
– Мы люди интеллигентные, цивилизованные и всегда следуем закону. Это касается и нашей работы в театре, и отстаиванию наших прав. Конечно, огромное количество «советов» – откройте театр, все равно никто в стране не соблюдает никаких распоряжений… Мы так не можем, мы государственное учреждение и должны утверждать в обществе принципы законности, порядка, уважения к государству. Это наша задача, но все способы убеждения, встречи на разном уровне, бесконечная переписка, пока это все не имеет никакого результата. Хотя я хорошо знаю, что общество нас поддерживает, я не слышал ни от кого мнения, что меры, принятые в отношении театра, целесообразны. И все же что-то не получается на каком-то уровне.
– Это личностный уровень?
– Я надеюсь, что это не так, потому что это очень прискорбно.
– Понятно, что такой длительный простой в работе бьет и по профессиональному и по эмоциональному уровню актеров. Чем вы сегодня занимаетесь, над какими спектаклями работаете и если вдруг случится открытие театра, с чем вы готовы выйти к зрителю?
– Для творческого человека, который находится в режиме постоянной работы, такой простой смерти подобен. Это страшное мучение и потеря профессии, поэтому мы загрузили актеров ежедневной репетиционной работой. Сейчас мы репетируем знаменитую рок оперу «Jesus Christ Superstar» – «Иисус Христос – суперзвезда», для нашего театра этот спектакль будет попыткой покорения еще одной вершины. Это будет живой звук и вокал в живом формате, инструментальное сопровождение и прекрасная режиссерская работа Марии Тихоновой. Она очень много спектаклей ставит в Москве, в театре «Сатиры» вышел мюзикл. Собралась очень сильная творческая команда для того, чтобы показать спектакль, я не побоюсь этого слова, мирового уровня. Я надеюсь, что этот спектакль станет самым популярным спектаклем нашего театра, и если нам ничего не помешает, то 20 октября мы должны его показать зрителю.
– До 20 октября с вас снимут ограничения?
– На этот день намечена премьера, но мы надеемся, что ограничения снимут гораздо раньше. У нас 8 октября должен быть концерт Хиблы Герзмаа в рамках ее фестиваля, у нас готов спектакль «Енджи-ханум, обойденная счастьем» по повести Даура Зантария.
– В нынешней ситуации не возникала ли у вас идея выйти к зрителю в онлайн-формате?
– Мы, как и все учреждения культуры, активно занимались этим вопросом в период первого и второго локдауна, тогда это было модное течение. Но это не заменяет живого общения со зрителем, и сегодня мы это делать не будем, потому что не хотим потакать той несправедливости, которая сегодня с нами происходит. Мы говорим о том, что мы должны выходить на сцену и встречаться со зрителем, контактировать с ним. Это безопасно и необходимо.
Посмотрите на весь мир: почему мы должны быть белой вороной на культурной карте мира? Абхазия и Афганистан – две страны, в которых под запретом учреждения культуры. Но в Афганистане Талибан, а у нас почему такое происходит в стране? Это же необъяснимо, и для всех разумных людей понятно, что эта ситуация должна быть исправлена. Что же касается онлайн продукции, то у нас накоплен большой материал – это и телеверсии спектаклей, они вложены на российском интернет-канале «Okko», три наших спектакля в формате HD, много материалов, которые мы размещали на нашем канале в Ютубе, и мы в этом плане очень сильно продвинулись. Телеверсию нашего спектакля «Хаджи Мурат» увидело в России 300 тысяч зрителей, это отметила министр культуры России Ольга Любимова на встрече с абхазским коллегой. Так что мы надеемся на лучшее.
– И на этой оптимистической ноте хочу пожелать вашему коллективу творческих успехов и пусть подарком к вашему юбилею станет открытие театра.
