Изида Чаниа

Високосный 2024 год отсчитывает последние часы, и было бы логично повести итоги года, ставшего в некотором смысле переломным в сознании абхазов. Но я не стану превращать свой блог в аналитику, а остановлюсь лишь тезисно на том, что считаю самым важным.

Главным итогом года, на мой взгляд, стало окончательное разделение народа на своих и чужих, богатых и бедных, ворующих и зарабатывающих, «прогрессивных» и «консервативных». Последний термин для «своих», «богатых» и «ворующих» ввел министр иностранных дел Сергей Шамба. Эту категорию он, очевидно, отнес к прогрессивной части общества. Все остальные стали «консерваторами» с негативным оттенком. Это общественность, которая, по его мнению, боится ветра перемен и держится за прошлое.

Если присмотреться к подтексту слов министра, то получается, что линия раздела – коррупция. И здесь все понятно, так как она лежит в основе существования нашей власти и находится в сфере освоения бюджетных средств (как собственных доходов государства, так и российских вливаний), в деятельности органов власти и управления, в финансово-кредитной сфере, в строительстве и так далее. Именно это и осознала общественность в этом году после событий 15 ноября, когда на поверхность всплыла малая толика документов, когда мы остались без электричества и людям не выплатили зарплату в полном объеме, потому что наша власть потратила все наши средства на себя и на свое окружение.

Но особенность нашей коррупции в том, что о ней все знают, и ее не нужно искать – она разъезжает на вип-машинах, гуляет на закрытых вечеринках, выстраивает дворцы, захватывает объекты, покупает недвижимость за границей. Ее киты – узурпация власти (концентрация полномочий в одних руках) и закрытость, в том числе и бюджета. Последствия – размывание основ государственности, гонения на инакомыслящих, снижение доверия общества к власти, разочарование в демократических ценностях, снижение уровня жизни, социальное неравенство, криминализация общества и так далее.

Понятно, что такая коррупция не возникает на пустом месте, для ее процветания в нашей стране созданы благоприятные условия, с ней не ведется никакая борьба, факты коррупции, ставшие достоянием общества, игнорируются правоохранительной системой. К примеру, закон о декларировании доходов и расходов государственными служащими и депутатами, который его лоббистами воспринимался как панацея, превратился в фикцию. Прокуратура не проверяет данные о доходах (глава о расходах вообще отсутствует в декларациях), большая часть особо богатых чиновников и депутатов вообще не заполняет декларации, несмотря на требование закона и жесткую формулировку о безоговорочной отставке. И это вывод: когда преступления, в том числе и коррупционного характера, поощряются «на самом верху», то законы становятся инструментом избирательного давления. Так что с верховенством закона у нас ничего не получилась – главным героем года и причиной изгнания президента Бжания и премьер-министра Анкваб стала коррупция.

Однако бжаниевско-анквабовская команда осталась у руля, и все силы бросила на сохранение своих позиций, незаконно присвоенных государственных активов, пространства для коррупции. Это и попытки сохранить «ценные кадры», как, к примеру, сейчас происходит в Генеральной прокуратуре, где исполняющий обязанности генпрокурора, чтобы не изменить парадигму, в нарушение закона о прокуратуре, назначает своим заместителем прокурора, у которого истек срок полномочий. Это и самозахват крупного энергетического объекта ГЭС-2 депутатом парламента, который вскрылся несколько дней назад, получил оценку министра энергетики, как незаконные действия по захвату стратегического объекта, но, по понятной причине, не привлек внимания СГБ и прокуратуры. Это и попытки начать лоббировать по второму кругу российско-абхазское инвестиционное соглашение, отклоненное парламентом уже после событий 15 ноября.

К повторному продвижению инвестсоглашения подтянулись не только ткачевы и лоббисты Монтера-групп, но и официальные российские ведомства. Не так давно представитель МИД России Мария Захарова дала понять абхазам, что вопрос об этом соглашении не снят с повестки дня, и заодно увязла свое заявление по социальному перетоку электричества из России с именем кандидата на пост президента Абхазии Бадрой Гунба. Нет сомнения, что это косвенное свидетельство поддержки хранителя бжаниевско-анквабовских активов и обещаний. И нам приходится констатировать, что публичная поддержка руководства нашей страны, погрязшего в коррупционных схемах, о чем прекрасно осведомлена и российская политическая элита, является свидетельством того, что такое явление как коррупция, не вызывает отторжения и у российской власти.

Предвыборная кампания в Абхазии уже началась. На сегодняшний день инициативными группами выдвинуто шесть кандидатов, из которых, как минимум, три группы – провластные. Бжаниевско-анквабовской команде все равно, кто из них «выскочит» во второй тур: их главная задача – отобрать голоса (даже по фамильному признаку) у альтернативных кандидатов.

Но я уже говорила и еще раз повторюсь, что срок нового президента Абхазии ограничен не Конституцией, а коррупцией, от которой задыхается общество. Абхазии как воздух нужна смена элиты, и идея дискредитировать общественное движение против коррупции как «вихри враждебные», ставленников Запада и протурецкие силы, очень плохая. Не менее дурная мысль – нагнетать антиабхазские настроения в России и антироссийские в Абхазии.

Конечно, можно заполнить все абхазское информационное пространство анонимами с целью манипуляции общественным мнением, но надо всегда помнить о последствиях черно-белого мышления, которое лишает индивидуумов и общественность «золотой середины», адекватного взгляда и готовности к компромиссу. А это уже библейская истина, против которой, так сказать, и не возразишь – посеешь ветер, пожнешь бурю.

В 2025 году мы выходим на предвыборную «тропу». Станет ли она тропой войны или надежды на развитие, во многом зависит и от невмешательства внешних сил, в том числе и дружественных, и даже очень-очень дружественных. Выберем старое – останемся с коррупцией, без света, воды и, может быть, и без страны. Выберем новое – появится хотя бы надежда. В любом случае, плохой или хороший – это должен быть наш выбор.