В интервью «Нужной газете», министр иностранных дел Даур Кове рассказал о своем отношении к Женевским дискуссиям, взаимоотношениях со странами, признавшими Абхазию, а также о возобновлении выдачи российского гражданства гражданам Абхазии.
«Нужная газета»: Даур Вадимович, расскажите, пожалуйста, о внутренней работе МИД Абхазии. Сколько сегодня в министерстве департаментов и какова штатная численность? Какая работа сейчас ведется МИДом? По каким направлениям, какие из них самые приоритетные?
Даур Кове: Повседневная работа МИД Абхазии направлена на то, чтобы представлять интересы нашего государства на международной арене. Если говорить о количестве сотрудников, то сегодня в центральном аппарате работает 50 человек, не считая сотрудников наших загранучреждений. Департаменты по роду своей деятельности, специфики и назначению подразделяются на территориальные и функциональные. К территориальным относятся: департамент стратегического сотрудничества, департамент Ближнего Востока и Африки и департамент Латинской Америки, Азии и Азиатско-Тихоокеанского региона. Остальные департаменты являются функциональными: департамент государственного протокола, международно-правовой, по взаимодействию с международными организациями, информационно-аналитический, консульский, финансово-плановый, а также департаменты канцелярии и кадров.
Н.Г.: Какие самые активные департаменты?
Д.К.: Я не стал бы особо выделять какие-то департаменты. Сотрудники каждого департамента выполняют свои функциональные обязанности. Если мы говорим о конкретных территориальных направлениях, то, к примеру, департаменты стран Латинской Америки, Азии и Азиатско-Тихоокеанского региона, стратегического сотрудничества, а также департамент Ближнего Востока и Африки сегодня работают с государствами, признавшими независимость нашей республики, а также со странами, с которыми мы выстраиваем те или иные взаимоотношения.
Н.Г.: То есть, получается, самое активное направление – это Россия, Латинская Америка и Ближний Восток?
Д.К.: На сегодняшний день, это те государства и регионы, с которыми у нас или установлены дипломатические отношения, или налажены определенные контакты.
Н.Г.: Какие у нас взаимоотношения со странами, которые нас признали?
Д.К.: Думаю, перечислять страны, которые признали независимость Абхазии, нет необходимости. Они все достаточно хорошо известны. Если брать Латинскую Америку, то в этом регионе у нас установлены дипломатические отношения с двумя государствами – Боливарианской Республикой Венесуэла и Республикой Никарагуа.
Вы знаете о той ситуации, которая сегодня складывается в Венесуэле. Мы считаем, что происходит откровенное внешнее вмешательство во внутренние дела суверенного государства. В Венесуэле сегодня есть законно избранный президент – Николас Мадуро, который продолжает исполнять свои обязанности. Происходящие там события демонстрируют наличие заинтересованных сил, пытающихся в нарушение всех принятых международных норм, свергнуть легитимную власть и установить подконтрольный этим силам политический режим.
Необходимо отметить, что МИД Абхазии выразил свою позицию в связи с событиями в Венесуэле. Мы, разумеется, выражаем полную поддержку действующему руководству. Мы рассчитываем на то, что ситуация в Венесуэле разрешится в рамках конституционного поля.
Что касается Никарагуа, то в настоящее время мы не имеем там своего посольства. Чрезвычайный и полномочный посол Республики Абхазия в Венесуэле по совместительству является также послом в Никарагуа. Но мы активно работаем над тем, чтобы учредить посольство Республики Абхазия в Никарагуа.
Н.Г.: Раз уж мы заговорили о Венесуэле, скажите, как Вы оцениваете прошедшую поездку президента в Венесуэлу? Что она дала?
Д.К.: Я позитивно оцениваю результаты визита Президента Республики Абхазия Рауля Хаджимба в Венесуэлу, прошедшего 10-11 января в связи с инаугурацией президента Венесуэлы Николаса Мадуро. Объясню, почему.
По Конституции Республики Абхазия президент определяет основные направления внешней политики государства и подобного рода мероприятия крайне необходимы для нашей страны. Когда глава государства с официальным визитом направляется в зарубежные страны, он устанавливает и развивает определенные контакты, придает новый импульс и динамику развитию отношений между двумя государствами. Следует также особо отметить важность состоявшихся встреч как с президентом Венесуэлы, господином Николасом Мадуро, так и с лидерами ряда других стран. В ходе визита обсуждались перспективы двустороннего сотрудничества Абхазии и Венесуэлы, а также возможности диалога и установления отдельных контактов с представителями других государств.
Н.Г.: А как относится народ Венесуэлы к Абхазии? Что они о нас знают и знают ли вообще?
Д.К.: Конечно хотелось бы, чтобы контактов было гораздо больше. Однако всему есть объяснение. Это, в первую очередь, большое расстояние между нашими государствами. Но в Венесуэле знают Абхазию. В марте 2017 года прошел рабочий визит делегации Абхазии в Венесуэлу. Это была очень продуктивная поездка – состоялся ряд важных встреч, было подписано соглашение о взаимодействии в области телевизионного и информационного сотрудничества между Абхазской гостелерадиокомпанией и латиноамериканской телекомпанией TeleSUR.
Мы периодически направляем материалы об Абхазии, наш посол ведет работу, направленную на то, чтобы в Венесуэле знали как можно больше о нашей стране. Проводятся небольшие выставки, посвященные абхазской культуре и традициям. Но хотелось бы, чтобы интенсивность этих встреч и такого рода мероприятий существенно возросла.
Н.Г.: В 2017 году Вы совершили поездку в Никарагуа. Расскажите о ней, о чем удалось договориться?
Д.К.: По приглашению никарагуанской стороны я участвовал в церемонии инаугурации президента Никарагуа г-на Даниэла Ортега. Я возглавлял абхазскую делегацию. В рамках этой поездки прошли встречи, как с руководством страны, так и с представителями близлежащих стран, которые были приглашены на церемонию. В частности, у меня состоялись встречи с рядом министров иностранных дел соседних с Никарагуа государств. Мы обсуждали возможности установления контактов между нашими странами.
Подчеркну, что работа в этом направлении продолжается. Мы ведем активный диалог с рядом стран, и я уверен, что эта работа в обозримом будущем даст свой результат.
Н.Г.: Раз уж мы говорим о результатах. Что мы по факту имеем от признания стран Латинской Америки, все-таки они находятся достаточно далеко, то есть вряд ли есть какие-то ощутимые экономические результаты. Что нам дает это признание, кроме того, что это еще одна страна в копилке?
Д.К.: Я бы не подходил к вопросу признания независимости нашей страны столь формально, исходя из того, что чем больше признаний по всему миру мы «соберем», тем лучше. Сам по себе акт признания не должен являться самоцелью. Считаю, что важно не количество, а качество. Гораздо важнее развивать полноценные двусторонние отношения со странами, которые нас уже признали.
Совершенно очевидно, что на получение осязаемых экономических результатов от взаимодействия с нашими зарубежными партнерами нужно время. Это длительный процесс.
Во время официальных визитов в Венесуэлу и Никарагуа, помимо политических вопросов, рассматривались также возможности экономического сотрудничества. У нас был ряд предложений от наших предпринимателей, которые мы представили бизнес-сообществам этих стран. Не буду никого вводить в заблуждение и говорить, что сегодня активно развивается торговля между нашими странами. Однако, отдельные переговоры, связанные с торговлей, ведутся. Да, это очень сложно. Это и фактор, связанный с расстоянием между нашими государствами, и события, происходящие сегодня в Венесуэле. Это все случилось ни за один день, этому предшествовала работа, связанная с санкциями, которые вводились против Венесуэлы со стороны Запада, в частности США. Поэтому есть сложности.
Напомню, что, когда Венесуэла признала независимость Абхазии, и состоялся первый официальный визит абхазской делегации во главе с президентом, было достигнуто много договоренностей в области экономики. Сегодня мы надеемся, что ситуация в Венесуэле все-таки стабилизируется, все решится в конституционном поле, и вопросы экономики, которые мы рассматривали, будут иметь свое продолжение, потому что это действительно очень интересное направление. То же самое можно сказать и в адрес тех стран, которые недавно признали независимость Абхазии.
Вы знаете, что Сирийскую Арабскую Республику посещали наши делегации. Последнюю делегацию возглавлял президент Рауль Хаджимба. Это был официальный визит, в рамках которого было подписано три соглашения. Одно из них направлено на установление беспошлинной торговли между Абхазией и Сирией. То есть, экономическая составляющая, как вы видите, всегда присутствует.
Н.Г.: Один из вопросов, который интересует простых жителей, заключается в том, можно ли по абхазским паспортам путешествовать в страны, которые признали Абхазию?
Д.К.: Давайте начнем с того, что нет прямых рейсов из России в Венесуэлу, если мы говорим, к примеру, о Латинской Америке. Надо переходить транзитную зону в тех странах, которые на сегодняшний день не признали независимость Республики Абхазия. Поэтому, чтобы приехать в страны Латинской Америки, нам необходим российский паспорт.
Если мы говорим о Сирии, то сегодня есть прямые рейсы из Москвы в Дамаск. Есть случаи, когда наши граждане, будучи членами официальной делегации Республики Абхазия, уже после признания Сирией независимости Абхазии, посещали эту страну с абхазскими паспортами.
У нас с Сирией еще не подписано соглашение о безвизовом режиме. Несмотря на это, сирийская сторона всегда идет нам на встречу. По обращению абхазской стороны, они проставляют визы в абхазские паспорта членам делегации, которая официально направляется в Сирию. Следует оговориться, что эта процедура действует не для всех наших граждан. Но что касается официальных делегаций, то они посещали Сирию, в том числе и по абхазским паспортам.
Н.Г.: Со странами Латинской Америки у нас есть такой договор?
Д.К.: К примеру, с Никарагуа заключен договор о безвизовом режиме. На сегодняшний день мы можем въехать в страну по абхазскому паспорту, но доехать до страны мы не сможем, имея лишь абхазский паспорт.
Н.Г.: После приезда делегации из КНДР стали звучать предположения о том, что признание со стороны Кореи не за горами. Так ли это?
Д.К.: У нас такая тенденция, что после визита любой делегации, в обществе идут определенные разговоры. Если мы говорим о визите делегации торгово-промышленной палаты КНДР, то хочу сказать, что эта делегация прибыла по приглашению руководства ТПП Абхазии. Это был ответный визит на официальную поездку делегации ТПП Абхазии в КНДР.
В рамках этого ответного визита у меня тоже состоялась встреча с представителями ТПП КНДР, на которой мы обговаривали возможности сотрудничества между КНДР и Абхазией. Опять-таки, речь шла о вопросах экономики, развития бизнеса в Абхазии и КНДР, обсуждались некоторые вопросы гуманитарного характера. Наивно думать, что после визита представителей ТПП, КНДР завтра же пойдет по пути признания независимости Абхазии. Данный вопрос не значился в повестке нашей встречи, так как не является компетенцией представителей ТПП.
Н.Г.: А Вы можете поделиться, какая следующая страна признает Абхазию?
Д.К.: Не могу. Могу сказать, что мы работаем над этим.
Н.Г.: Какими Вы видите взаимоотношения с Грузией? Как Вы оцениваете площадку Женевских дискуссий? Что она нам дает, не изжил ли себя этот формат?
Д.К.: Я начну с формата Женевских дискуссий по безопасности и стабильности в Закавказье. В обществе, как абхазском, так и грузинском, экспертных кругах, задаются вопросом о целесообразности формата Женевских дискуссий, что дает этот переговорный процесс нашим странам, нужен ли он вообще, не изжил ли он себя.
Я свою позицию озвучивал и по-прежнему ее придерживаюсь: формат Женевских дискуссий важен для нашей страны. Это единственный формат, в рамках которого у нас сегодня есть возможность вести диалог. Вы знаете, что в дискуссиях участвуют в качестве сопредседателей – ООН, ЕС и ОБСЕ, стороны – Абхазия, Южная Осетия, Грузия и посредники – Российская Федерация и США.
Основным вопросом Женевских дискуссий является подписание Соглашения о неприменении силы. Где здесь камень преткновения? Грузинская сторона постоянно говорит о том, что подписывать Соглашение о неприменение силы она готова только с Российской Федерацией. Но это в корне неверный подход к существующей проблематике, потому как нельзя закрывать глаза на ту историю, которая была. Война была в 1992-1993 гг. между Абхазией и Грузией, была и война между Грузией и Южной Осетией.
Вспомним события августа 2008 года в Южной Осетии. Как бы кто ни старался представлять их как войну между Грузией и Россией, все прекрасно знают, кто начал эту войну. Это отражено и в докладах европейских чиновников и в докладе Хайди Тальявини. Там открыто написано о том, что эту войну развязала Грузия против Южной Осетии. Это очевидные факты, которые невозможно не признавать.
Прошло 10 лет с момента начала Женевских дискуссий, но за этот период мы так и не подошли к подписанию соглашения о неприменении силы. Надо понимать, что переговорный процесс – это сложная, кропотливая работа, которая может длиться десятилетиями. Главное, что переговоры ведутся, а любые переговоры лучше, чем открытый конфликт. Обратите внимание, что ситуация в двух приграничных районах Абхазии и Грузии – Галском и Зугдидском – достаточно стабильная. Сегодня уже нет того, что было в Галском районе лет 10 лет назад.
Н.Г.: Вы считаете, что это благодаря Женевским дискуссиям?
Д.К.: В том числе. Проходит переговорный процесс, в рамках которого мы говорим о тех или иных проблемах, имеющих непосредственное отношение к событиям в Абхазии и Южной Осетии.
Если говорить о предыдущих переговорных процессах, то хотел бы также напомнить, что в 1994 году в Москве между Грузией и Абхазией при посредничестве Российской Федерации и ООН было подписано Соглашение о прекращении огня и разъединении сил, которое стало основой для многолетнего переговорного процесса, продолжавшегося вплоть до 2008 года. Данное соглашение было направлено на урегулирование последствий грузино-абхазского конфликта 1992-1993 годов.
На данном этапе грузинская сторона не хочет вспоминать о событиях 1992-1993 годов и прилагает неимоверные усилия для того, чтобы внедрить в сознании представителей международного сообщества тезис о том, что не существует противоречий между Грузией и Абхазией, а конфликт носит исключительно грузино-российский характер. Конечно же, это абсолютно ложное утверждение и попытка подмены понятий. Таким образом грузинская сторона пытается стереть из памяти факт вооруженной агрессии в отношении Абхазии в 1992-1993г.г.
Придавая большое значение Женевскому процессу, тем не менее необходимо отметить, что данный формат в большей степени нацелен на решение вопросов, связанных с последствиями конфликта 2008 года. Если стороны заинтересованы в том, чтобы преодолеть существующие между нашими странами проблемы, то, необходимо также решать вопросы, связанные с последствиями грузино-абхазской войны 1992-1993г.г.
Естественно, иногда задают вопрос, а что обсуждать с грузинской стороной? Я могу сказать, что мы не будем обсуждать с грузинской стороной – это вопрос, связанный со статусом нашей республики. Наш статус определен и закреплен результатами референдума, мы идем по пути построения независимого суверенного государства. Этот вопрос не является предметом дискуссий.
Мы готовы обсуждать другие вопросы. Хотим мы этого или нет, мы граничим друг с другом и то, как мы будем жить – в добрососедстве или у нас будет постоянно тлеющий конфликт – является предметом диалога. Мы должны выстроить абсолютно равные, цивилизованные отношения, отношения между двумя соседними государствами.
Н.Г.: Что-нибудь изменится по причине смены власти Грузии?
Д.К.: Мне очень сложно комментировать этот вопрос, но, если немного проанализировать складывающуюся сегодня ситуацию в Грузии, то я думаю, что все взоры там обращены на предстоящие парламентские выборы 2020 года. Во многом они становятся определяющими, в том числе и во внешнеполитической повестке и непосредственно в возможности решения той ситуации, которая сегодня сложилась между Абхазией и Грузией. То есть, и властные структуры не готовы делать какие-то шаги, опасаясь критики со стороны оппозиции и, соответственно, оппозиционные силы не упустят момента, чтобы раскритиковать действующую власть в том или ином вопросе.
Н.Г. Как вы расцениваете достигнутое между Россией и Грузией соглашение «Об основных принципах механизма таможенного администрирования и мониторинга торговли товарами»?
Д.К.: В экспертных кругах Абхазии обсуждают возможные последствия этого соглашения. Напомню, что Абхазия не является подписантом данного соглашения, которое является двусторонним – российско-грузинским. Могу с уверенностью сказать, что утверждения о том, что транзит будет осуществляться по территории Республики Абхазия в рамках этого соглашения, абсолютно не соответствуют действительности. Без официального обращения к властям Абхазии с вопросом о возможности осуществления транзита, без определения той роли, которую в этом будет играть Республика Абхазия, а это должно быть закреплено в отдельном соглашении, транзита по территории Абхазии не будет. Двустороннее соглашение между Россией и Грузией никоим образом не затрагивает суверенные интересы нашей республики.
Н.Г.: То есть, я правильно понимаю, соглашение Грузии и России фактически не может быть выполнено, пока не будет подписано отдельного соглашения с Абхазией?
Д.К.: Уточню еще раз. Транзит грузов по территории нашей республики возможен исключительно после подписания соответствующего соглашения с Абхазией. Мы суверенное государство, и ни одна страна не может принимать решения за нас.
Н.Г.: А мы согласимся?
Д.К.: Все зависит от того, каковы будут условия соглашения и, что этот процесс даст нашей стране.
Н.Г.: А что это может дать нам?
Д.К.: Транзит – одна из важных составляющих в экономическом развитии любого государства-транзитера, позволяющая пополнять бюджет страны.
Н.Г.: Мы вообще как-то изучаем настроения грузинского населения, что поменялось за эти 25 лет?
Д.К.: Каких-то социологических опросов за последнее время я не видел в самой Грузии. Если подойти к этому вопросу с точки зрения смены поколений, наверное, конечно, какой-то пересмотр позиций в отношении Абхазии, тех процессов, которые были, существует. Я не могу утверждать в какую сторону, в лучшую или в худшую. В Грузии, например, существует Закон «Об оккупированных территориях». Можно ознакомиться с рядом публикаций грузинских экспертов и политологов, рассуждающих на эту тему. Мы видим, что в самом грузинском обществе крайне негативно относятся к этому закону, потому что он носит крайне дискриминационный характер и в грузинском обществе это понимают.
Более того, есть решения ряда европейских структур, в частности Венецианской комиссии, в которой делаются выводы, что этот закон – дискриминационный и ограничивает права граждан других стран, а это базовые права человека, закрепленные в международных конвенциях.
Если говорить в целом о настроениях сегодня в грузинском обществе, то я бы не стал делать какие-то выводы и говорить, что они готовы принять независимость Абхазии или наоборот категорически не готовы. Время – это тот фактор, который расставляет акценты. Сегодня есть состоявшийся факт: 25 лет Республика Абхазия является самостоятельным, суверенным государством со всеми атрибутами, присущими независимому государству, и не считаться с этим невозможно.
Н.Г.: Нужно ли нам признание со стороны Грузии? Есть ли у Вас какие-либо опасения, если это все-таки произойдет?
Д.К.: Я исхожу из того, что во всем должен быть прагматичный, рациональный подход. Если сегодня в самой Грузии найдутся политики, которые подойдут к этому вопросу с «холодной головой», без популистской риторики, я думаю, что этот период может наступить. Время идет вперед, мы стремимся быть членами международного сообщества. Что такое быть членом международного сообщества? Это помимо определенных привилегий, еще и обязательства. Мы все должны быть к этому готовы. Мы не должны забывать, что до 2008 года ни одна страна не признавала независимость Абхазии. Когда в 2008 году Абхазию признала Российская Федерация и далее последовали еще ряд признаний, мы начали активно готовиться к тому, чтобы стать полноценным участником международных отношений. Мы смогли выстроить отношения с нашими партнерами в соответствии со всеми нормами международного права, и, я уверен, получив широкое международное признание, мы также органично вольемся в большую семью Организации Объединенных Наций.
Н.Г.: О наших взаимоотношениях с Россией в принципе всем известно, но может ведется сейчас какая-то работа по определенным направлениям? К примеру, на брифинге по итогам встречи с президентом России Владимиром Путиным, Рауль Хаджимба сообщил, что вопросом возобновления выдачи российского гражданства гражданам Абхазии занимаются МИДы двух стран. На каком этапе решение этого вопроса?
Д.К.: Если говорить в целом о взаимоотношениях с Российской Федерацией, то можно оценивать и характеризовать их как положительные. Я не буду сейчас говорить о том, какие соглашения у нас подписаны – это известно, их более 130 в абсолютно разных сферах. Мы очень активно развиваем отношения с субъектами РФ. Не так давно состоялся визит абхазской делегации во главе с вице-премьером, министром финансов Джансухом Нанба в Краснодар, где состоялся ряд встреч, в частности с руководством Краснодарского края.
Планируется участие абхазской делегации в Российском инвестиционном форуме в Сочи, в рамках которого мы планируем подписание ряда соглашений с субъектами Российской Федерации. То есть идет динамичная работа, охватывающая практически все сферы.
Что касается двойного гражданства, то соглашение находится в работе. В свое время ходило много разговоров на эту тему: что это дает Абхазии, не ущемляет ли это интересы республики. Я могу с полной уверенностью сказать, что никаких интересов Абхазии это не ущемляет. Абсолютно беспочвенны и опасения о том, что это соглашение дает автоматическую возможность приобретения гражданства Республики Абхазия.
Даже при подписании Соглашения о двойном гражданстве, все нормы нашего законодательства, касающиеся возможности приобретения иностранным гражданином гражданства Республики Абхазия, сохраняются. Речь не идет о том, что гражданин России после подписания соглашения автоматически становится гражданином Абхазии. Повторюсь, все нормы, предусмотренные законом, сохраняются.
Хочу особо подчеркнуть, что с момента подписания данного соглашения, граждане Абхазии получают ряд преференций. Сегодня существует законодательная норма, работающая в одностороннем порядке и принятая только у нас, по которой гражданин Абхазии имеет право быть также и гражданином Российской Федерации.
Но есть вопросы, связанные с возможностью трудоустройства наших граждан, обучения, то есть комплекс вопросов, которые это соглашение при подписании снимает. Сейчас идет техническая работа, я надеюсь, в обозримом будущем это соглашение будет подписано.
Н.Г.: Недавно на своей пресс-конференции и. о. главы Галского района Темур Надарая говорил о правах граждан на передвижение, что сегодня невозможно по абхазским паспортам. Он привел в пример Тайвань, который также не признан мировым сообществом, но тем не менее, жители которого могут передвигаться по миру со своим национальным паспортом. Делает ли что-то наш МИД и наше государство в целом в этом направлении? И можно ли решить как-то этот вопрос, несмотря на протесты Грузии?
Д.К.: Естественно, эта работа ведется. Я уже говорил о том, что Женевские дискуссии длятся 10 лет, и вопрос возможности передвижения наших граждан стоял всегда. Его озвучивали как представители властей, так и представители гражданского общества. Ни для кого не секрет, что на протяжении всех 25 лет у нас идут два параллельных процесса – это политический и процесс, в котором участвуют представители гражданского общества. И на той, и на другой площадке этот вопрос является одним из ключевых. Ведь право на передвижение – это одно из основополагающих прав любого человека. Мы задаем вопрос, почему сегодня, используя абхазский паспорт, гражданин Абхазии не может передвигаться по миру. Мы же не говорим о том, что та страна, которая даст возможность въехать на ее территорию, используя абхазский паспорт, автоматически признает суверенитет и независимость Республики Абхазия. Мы подходим к этому вопросу с гуманитарной точки зрения. Но, к большому сожалению, в этом вопросе мы сегодня сталкиваемся с откровенной политизацией.
На Женевских дискуссиях постоянно ставится вопрос о том, что у определенной категории людей, проживающих в Галском районе, есть сложности с пересечением государственной границы по реке Ингур. Мы всегда ставим вопрос по-другому: нельзя, рассматривая Абхазию, делить ее на какие-то две части, говорить о том, что есть люди, проживающие в Галском районе и заниматься исключительно их проблемами, и при этом не видеть остального.
25 лет прошло, но у нас не работает аэропорт, потому что есть санкции со стороны Грузии и стран ее поддерживающих. У нас не работает морской порт в части осуществления международных перевозок. Мы приводим в пример тот же самый Северный Кипр, который признала только одна страна. Но ничто не мешает сегодня авиакомпании Turkish Airlines выполнять полеты, как на Северный Кипр, так и осуществлять регулярные рейсы по всему миру, и никто никаких санкций не налагает. Так почему же, когда возникает вопрос об осуществлении полетов российской авиакомпанией в Абхазию, сразу говорят о том, что эту авиакомпанию лишат лицензии на право осуществления международных перевозок? Эти вопросы ставятся…
Н.Г.: И как на них отвечают?
Д.К.: Ответов пока не нашли.
Н.Г.: Спасибо большое, Даур Вадимович, за интервью.
Д.К.: Спасибо Вам.
Беседовала Ольга Джонуа
