В ночь с 20 на 21 января в Сухуме сгорело собрание Национальной художественной галереи. Культурному наследию нанесен непоправимый ущерб – 4 000 уникальных работ абхазских мастеров. 300 работ Александра Чачба-Шервашидзе, картины Варвары Бубновой, работы Марины Эшба, создателя символики независимой Абхазии Валерия Гамгия утрачены навечно. Пожар в Национальной галерее получил название «черного воскресенья».
Причиной пожара, скорее всего, стали веерные отключения света. В три часа ночи свет включили и произошло замыкание. Никакой системы безопасности в помещении не было, а о пожароопасном состоянии склада, в котором хранилось национальное достояние страны, не было известно только одному человеку в Абхазии – министру культуры Динаре Смыр. Демонстрируя высочайшую степень профнепригодности, она заявила, стоя на пожарище, что ее не проинформировали об удручающем состоянии Национальной картинной галереи. А вернее – неприспособленном для хранения картин помещении, где складировались работы абхазских мастеров.
Сама Национальная галерея – здание без крыши и дверей – давно зарастает лианами и ждет, когда на него положит глаз очередной апартаментный «инвестор». Видимо, и об этом министра не поставили в известность. Возможно, потому, что министерство культуры давно превратилось в министерство развлечения и похорон, которое финансируется по остаточному принципу и не ропщет.
Внучка абхазского просветителя и поэта Дмитрия Гулия Татьяна, услышав «оправдания» министра, написала на своей странице в социальной сети, что просит потратить средства, заложенные на празднование юбилея писателя, на установку системы пожарной безопасности.
Массовики-затейники, побывавшие в этом министерстве, отмечены тем, что могли проиграть зарплату сотрудников в казино или продать тарелку Пикассо. А для всего остального всегда найдется оправдание – в стране денег нет. При этом денег хватает на покупку очередного бронированного автомобиля президента за 30 млн рублей (стоимость замены проводки в хранилище НКГ – 500 тысяч), на строительство большой абхазской стены вокруг здания администрации, на установку системы безопасности на госдаче, где проживает Бжания, прибывая в Абхазии, на увеличение охраны президента и так далее.
Это те самые деньги, которых не хватило, в том числе, и на картинную галерею. Только вчера содержание безответственной власти вылилось, как минимум, в несколько миллиардов рублей (без учета материального ущерба нанесенному историческому зданию и морального ущерба нанесенного всей стране).
Итак, я вернулась к «герою» нашего времени – президенту Аслану Бжания. Да, он заехал на пожарище, по пути, на корпоративную тусовку. Задержался на четверть часа, «посмешил» народ очередным поручением прокуратуре и выдвинулся вместе со своей администрацией, министрами и депутатами в сторону озера Рицы. Здесь, на даче Сталина они отмечали (запоздавший по случаю отсутствия Бжания в стране) Новый год. В то время как молодежь, которой президент и его свита устроили травлю, пыталась спасти из сгоревшего здания останки картин, в то время как пришло известие о гибели нашего соотечественника в ДНР – на таком фоне «иваны, не помнящие родства» веселились на даче Сталина. Даже выбор места корпоративной тусовки выглядит символично.
Да, у Аслана Бжания есть повод для веселья: он выполнил большую часть своих обещаний, данных различным олигархам – загнал страну в долги, разрешил майнинг своему окружению, повесил на страну кабальные договоры, продал то, что не продается, подарил то, что ему не принадлежит. А вот чему радовался «поповский приход» – уничтожению энергетики, установлению монополии на топливном рынке, распродаже страны? Похоже, никто даже не решился подсказать главе государства, где он должен находиться в день гуманитарной катастрофы, случившейся в его стране и сопоставимой с сожжением Абхазского научно-исследовательского института языка и литературы и государственного архива во время грузино-абхазской войны.
Это и есть наша беда. Мы позволили прийти во власть торгашам и дилетантам, случайным мальчикам и девочкам, которым повезло родиться у друзей и родственников Бжания, которые не прошли тест на профпригодность в Москве, спрятались от преступлений, совершенных в России, в абхазских министерствах, государственных структурах, порою выжив из них опытных профессионалов, державших подряхлевшие с советских времен отрасли на плаву.
И на мой взгляд смешно, нелепо и деструктивно звучат предложения: обсудить ситуацию с парламентом, с Общественной палатой. Поезд ушел. С кем обсуждать очередную абхазскую трагедию: с теми, кто поднимал руки за отчуждение территории страны? С теми, кто отказал в поддержке своему электорату и проголосовал против введения моратория на повышение цен на электроэнергию? С теми, кто даже не прочел кабальный для страны договор, прежде чем принять решение о передаче аэропорта? С теми, кто продает энергетику и поддерживает проекты, наносящие вред стране? С теми, кто молча наблюдает за гонениями на своих граждан, за разбазариванием бюджетных средств? С теми, кто веселится на даче Сталина, когда в стране национальная трагедия?
Нет, дорогие мои сограждане, ситуация патовая. Уже и петух клюнул, и гром грянул, и мы дотерпели, что в стране не осталось структур, с которыми можно вести диалог о национальных интересах. Поэтому пора прекратить придумывать отговорки, посыпать голову пеплом и множить черные дни недели. Надо определиться: мы, общественность, сдаем страну или меняем всю систему государственного управления, чтобы никто не мог бесконтрольно тратить бюджетные средства и принимать решения, противоречащие интересам страны и народа, при которой будет важна история, культура и образование, традиции, жизнь и права каждого человека?! Все очень просто, и никакой Аслан Бжания вместе с оградами и охранниками, тюрьмами и чекистами, не может запретить народу принять решение, вполне вписывающееся в конституционные нормы.
Изида Чаниа
