Адвокат Елена Перепеченова защищающая интересы Ирины Дочия на суде, высказала свое мнение по делу о похищении своей подзащитной 2 июля 2016 года в Сухуме. “НГ” публикует мнение адвоката.
Елена Перепеченова: Прокуратура Абхазии на страже защиты прав и свобод криминала
Некомпетентность, безнаказанность, наглость, отсутствие надзора, личная заинтересованность, криминальные и родственные связи руководства Генеральной прокуратуры грубо нарушают основополагающие принципы государства, порождают правовой хаос и активно способствуют возникновению недоверия со стороны общества к органам государственной власти. Подобное даёт все основание полагать, что надзирающий за предварительным следствием заместитель Генерального прокурора господин Тыркба, а также подчиненные ему лица забыли, или же вовсе не знали, что одной из основных функций высшего надзорного органа страны является осуществление надзора за соблюдением Конституции и исполнением законов, а не защита прав и свобод преступников и иных личных интересов приближенных к ним представителей криминального мира.
Игнорируя и нагло отодвигая в сторону защиту прав и законных интересов потерпевшей Дочия Ирины Руслановны, вопреки всем обстоятельствам и фактам, имеющимся в материалах уголовного дела, 17.12.2020 г., по указанию заместителя Генпрокурора Руслана Тыркба было незаконно прекращено уголовное преследование в отношении Джения Дато Миджговича, обвиняемого в особо тяжком преступлении–похищении гражданки Ирины Дочия, совершенном им в составе организованной группы с ранее задержанными и уже осужденными к этому времени соучастниками преступления – Геннадием Блаб, Варденом Чантурия, Алхасом Дзидзария и Джумбером Авидзба. Совершенно очевидно, что в основу принятия незаконного решения легло «весомое» основание, что Джения является родственником зятя заместителя Генпрокурора Руслана Тыркба, который, в свою очередь, уверенно действуя вопреки интересам службы, исключительно из личной заинтересованности отдал указание о прекращении уголовного преследования в отношении обвиняемого Дато Джения. Однако, хотелось бы обратить внимание должностных лиц Генпрокуратуры, причастных к этому незаконному решению и господина Тыркба лично, что незаконная переквалификация преступных действий Джения с пункта «а» части 3 статьи 119 Уголовного кодекса (похищение человека, совершенное в составе организованной группы лиц) на часть первую статьи 120 Уголовного кодекса (незаконное лишение человека свободы, не связанное с его похищением), то есть на более мягкую статью, является не объективной правовой оценкой его действий, а наглое использование, именно использование господином Тыркба исключительно из личной заинтересованности существующих правовых механизмов в целях создания обвиняемому необходимых условий для избежания уголовной ответственности, выразившееся в «подгонке» удобной, более «мягкой» статьи, попадающей под Акт амнистии. Таким образом, в настоящее время Дато Джения, ранее обвиняемый в особо тяжком, гнусном и подлом преступлении, совершенном против личности при отягчающих обстоятельствах не наказан, а напротив освобожден «асами» Генпрокуратуры вопреки всему здравому смыслу и наверняка с хорошим настроением, будучи благодарным господину Тыркба и его команде готовится праздновать новый 2021 год, тихо надсмеиваясь над принципом неотвратимости наказания, а неумелая и крайне примитивная процессуальная «многоходовка» должностных лиц Генпрокуратуры так и не смогла скрыть их истинные намерения.
Считаю своим долгом предоставить обществу возможность сформировать своё личное мнение относительно данной ситуации опираясь не только на основании изложенного, но и на конкретные факты, имеющиеся в уголовном деле, которые к настоящему времени уже не являются тайной следствия, поскольку ранее публично и неоднократно озвучивались в открытом судебном заседании при рассмотрении уголовного дела в отношении иных соучастников Джения Дато Миджговича.
Так, из материалов уже «похороненного» господином Тыркба и компанией уголовного дела в отношении Дато Джения следует, цитирую– «В июне 2016 года, Дмитрий Озган вступил в предварительный сговор с группой неустановленных следствием лиц в составе не менее 3 человек, вместе с которыми, руководствуясь мотивом незаконного личного корыстного обогащения, решили реализовать совместные преступные намерения, направленные на похищение гр. Ирины Дочия с целью дальнейшего извлечения всеми соучастниками материальной выгоды от преступления–получения путем вымогательства от её отца–Дочия Руслана Мушниевича денежного выкупа в особо крупном размере–в сумме 1 500 000 евро.
Для реализации вышеизложенных совместных преступных целей, Дмитрием Озган и группой неустановленных лиц в составе не менее 3 чел. был разработан совместный и поэтапный план совершения преступления с четким распределением преступных ролей между всеми соучастниками, согласно которому, в задачу неустановленных следствием лиц входила выработка четкого преступного плана, общая организация преступления, сбор и получение информации о местах пребывания гр. Ирины Дочия, совершение её насильственного захвата, подавление её воли к сопротивлению, путем высказывания угроз применения насилия, а также последующая передача Дмитрию Озган, который, являясь одним из организаторов совершения преступления, отвечал за поиск подходящей машины, используемой для перевозки похищенной Дочия и привлечение к планируемому преступлению на стадии его приготовления иных соучастников и отведение им конкретных преступных ролей с распределением обязанностей по насильственному удержанию похищенной гр. Ирины Дочия в заранее подготовленных помещениях до момента получения требуемого денежного выкупа за её освобождение.
Так, действуя согласно разработанному и заранее оговоренному между всеми соучастниками поэтапному плану совершения преступления, направленному на похищение гр. Ирины Дочия с целью извлечения материальной выгоды от преступления, Дмитрий Озган приступил к исполнению своей части обязанностей согласно условиям сговора и на стадии приготовления к совершению данного преступления, сформировал отдельную группу из числа ранее знакомых ему людей в составе Дато Джения, Алхаса Дзидзария, Генадия Блаб, Вардена Чантурия и иных лиц, осведомив их об истинной и конечной преступной цели–получение путём вымогательства от гр. Руслана Дочия денежного выкупа за освобождение похищенной ими гр. Ирины Дочия, достичь которую без распределения ролей и исполнения заранее согласованных действий каждого из вышеперечисленных соучастников преступления не представлялось возможным. Продолжая исполнять свою часть обязанностей согласно разработанному плану и условиям сговора, Дмитрий Озган, являясь одним из организаторов преступления, определил Алхасу Дзидзария роль соисполнителя, выраженную в обеспечении безопасности и осуществлении контроля над ситуацией в процессе предстоящей им передачи похищенной Дочия от группы неустановленных следствием лиц в составе не менее трех человек и оказании финансового содействия, необходимого с предстоящими расходами, связанными с содержанием похищенной. Дато Джения, Генадию Блаб, Вардену Чантурия и другим лицам, он, Дмитрий Озган отвел роль соисполнителей, выраженную в предстоящем насильственном удержании, сопряженным с временным проживанием с похищенной гр. Ириной Дочия в период совершения в отношении последней преступных действий, контроль за её передвижением, подавлением её воли к сопротивлению путем угрозой применения в отношении неё оружия, тем самым пресечение её возможных попыток побега и обращения за помощью.
Так, в июле 2016 года, Дато Джения, находясь в селе Ачандара Гудаутского района, действуя в составе организованной группы лиц, заранее объединившихся для совершения данного преступления, исполняя свою часть обязанностей согласно условиям сговора, осознавая, что им нарушаются права Дочия на свободу и личную неприкосновенность, на свободу передвижения и самостоятельный выбор места пребывания, предоставил Генадию Блаб, Вардену Чантурия и другим лицам 2 этаж своего домовладения, расположенного в селе Ачандара Гудаутского района для насильственного удержания Ирины Дочия, похищенной 02 июля 2016 г., примерно в 23 часа 40 минут, в г. Сухум, во дворе дома №37, расположенного по улице Леона, которую совместно с Генадием Блаб, Варденом Чантурия и иными лицами насильственно удерживал по месту своего проживания на протяжении примерно 3 недель. Далее, продолжая исполнять свою часть обязанностей согласно разработанному плану и условиям сговора, Дато Джения готовил и передавал пищу для похищенной гр. Ирины Дочия, обеспечивая тем самым своим сообщникам–Генадию Блаб, Вардену Чантурия и другим возможность постоянного контроля за похищенной и пресечение её возможных попыток побега, а также обращения за помощью.
Позже, узнав о возвращении Гегия Венеры Николаевны (мать Дато Джения) по месту своего проживания в село Ачандара Гудаутского района и невозможности дальнейшего удержания похищенной ими в указанном доме, Генадий Блаб, его сообщник Варден Чантурия и другие соучастники преступления вступили в сговор с Джумбером Авидзба, который в силу родственных связей с Генадием Блаб оказал им содействие в совершении данного преступления и доведения их единого преступного умысла до желаемого результата, предоставив возможность дальнейшего беспрепятственного насильственного удержания похищенной ими гр. Ирины Дочия в своем родовом домовладении, расположенном в селе Куланырхуа Гудаутского района».
В числе прочих доказательств, в материалах дела также имеются подробные показания Ирины Дочия, содержание которых максимально раскрывает страшную и жуткую картину бесчеловечного преступления в отношении последней и изобличает Джения именно в предварительном сговоре с вышеперечисленными соучастниками похищения, выразившееся в заблаговременной подготовке своего домовладения в качестве планируемого места удержания похищенной. Цитирую–«Дом, в котором я находилась, представляет собой двухэтажное жилое капитальное строение с наружной лестницей, ведущей на второй этаж. Лестница начинается с передней части двора, со стороны центральной входной двери. Проход к комнатам второго этажа осуществлялся через большой балкон, опоясывающий одновременно переднюю лицевую и правую боковую стороны дома. Балкон и лестница, связаны большими однотипными металлическими перилами. Там я находилась в задней жилой комнате 2 этажа, с которой имелось 2 выхода на балконы. Один из которых вышеописанный, а 2 маленький, обособленный от основного. На первом этаже, под маленьким балконом находилась ванная комната, с которой на второй этаж, т.е. на балкон комнаты в которой я насильственно удерживалась, был протянут резиновый шланг с металлическим окончанием для подачи воды. Там же, на балконе стояло ведро, в которое я справляла нужду. Цепь, на которую меня приковали была старая ржавая, дотягивалась до балкона, но её длинны не хватало, чтобы дойти до двери, ведущей к выходу из комнаты. В период насильственного удержания в указанном доме меня кормили примерно 1 раз в день. Все это время в доме находился хозяин, басистый, немного грубоватый мужской голос которого доносился со двора и 1-го этажа дома. В этот период к нему приходили люди, голоса которых я также слышала находясь в заточении на 2 этаже дома. Удерживающего меня человека я попросила отстегнуть цепь, чтобы немного походить по комнате, объяснив это тем, что у меня оттекли ноги. Войдя через смежную дверь, ведущую в соседнюю комнату, сразу у порога стояла коробка со старыми книгами. Взяв одну из которых я обратила внимание, что на внутренней стороне обложки имелась вкладка из Гудайткой библиотеки. После увиденного я поняла, что нахожусь в одном из сел Гудаутского района».
Все вышеизложенные «кричащие» обстоятельства и факты, на мой взгляд, не требуют каких–то специальных или глубоких знаний в области юриспруденции чтобы иметь суждение о причастности Дато Джения к совершению похищения, а «топорное», наглое их игнорирование и незаконная переквалификация действий последнего очередной раз свидетельствует о заинтересованности должностных лиц Генпрокуратуры в создании Джения необходимых условий для избежания уголовной ответственности за совершенное им преступление. Судя по всему родственные отношение некоторых высокопоставленных должностных лиц Генпрокуратуры носят силу Конституционного Закона и по их мнению явно противоречат принципам действующего уголовного и уголовно –процессуального законодательства Республики Абхазия.
При этом, очевидно, что действия сотрудников Генеральной прокуратуры и их безнаказанность неоспоримо умаляют авторитет всей правоохранительной системы, которая в свою очередь как мне представляется должна выполнять одну из важнейших функций в формировании современного правового Государства.
Е.И Перепеченова,
защитник потерпевшей стороны, адвокат Московской коллегии адвокатов
