На мой взгляд, слово, которое больше всего подпадает под определение нашей политической жизни – истерика. Эта болезнь в медицинском его звучании больше присуща женщинам, и во времена Гиппократа истерией называли некоторые женские и детские болезни. И действительно, первое, что приходит на ум, когда говорят об истерии, это женщина или ребенок, катающиеся по полу или по асфальту.

Но мы все-таки говорим не о болезни, а о явлении в нашей общественной и политической жизни, потому что не только симптоматика, но и причины этого явления вполне схожи с медицинскими. Желание привлечь к себе внимание – это медицинская причина болезни, которая легла на благодатную политическую почву, и истерия стала просто незаменимым инструментом для политиков, в том числе и для мужчин.

Согласитесь — кто обратит на вас внимание, если вы будете лоббировать в парламенте какие-то антикоррупционные поправки в какой-то закон о противодействии коррупции или о статусе госслужащего, которые предусматривают ограниченный доступ родственников высокопоставленных чиновников к участию в коммерческих делах, напрямую связанных с государственными структурами.

Но ведь совсем другое дело, если вы потребуете публично, на заседании парламента, отставки высокопоставленного чиновника – сперва просто так, а затем на том основании, что ближайший его родственник возглавляет коммерческую фирму. Вы не в прокуратуру обратитесь, а заявите об этом на сессии.

Почему? Да потому что вот тут сразу на вас и обратят внимание. И никто даже не вспомнит, что вы совсем недавно проголосовали за соответствующий закон и даже не подумали о том, что в нем нет такой важной на ваш теперешний взгляд статьи, которая помогает бороться со страшным явлением – коррупцией.

А может, и подумали, но решили, что подобная статья может каким-то образом помешать вам или вашим родственникам, друзьям и соратникам. Позже, когда состоится отставка и последующее назначение.

В новейшей истории Абхазии было 16 премьер-министров. Я не помню ни одного, деятельностью которого все были бы довольны. Я сама недовольна всеми – такая у меня работа. Но все же, требуя отставки такого высокопоставленного чиновника, представитель законодательного органа власти должен руководствоваться прежде всего законом. И это я уже о втором обвинении, предъявленном премьер-министру – раздача оружия. Как и тот депутат – я очень возмущена. Ну какого лешего надо 23 года раздавать оружие в стране, где оружия больше, чем достаточно, а криминогенная ситуация такая, что в самую пору провести изъятие. Ну хотя бы незарегистрированного.

Ну только мне непонятно еще и то, почему выделение (или награждение) оружием некоторых не по-депутатски молчаливых коллег не стало предметом обсуждения в парламенте. Могли бы по-дружески обсудить, за какие заслуги, какой героизм совершили ваши коллеги, раз уж награждают их по инициативе парламента? И нам бы рассказали, чтобы тоже мы ценили своих героев.

Хотя вопрос – зачем депутату парламента огнестрельное оружие? — так и повисает в воздухе. Вроде, не военизированная организация – от кого собираются отстреливаться народные избранники? Мне непонятно.

Но я вернусь к требованию об отставке премьер-министра и к истерике.

Вы наши законодатели – вы можете принять какие угодно законы. Вы можете не только отменить аборты, одеть отдыхающих и затемнить стекла на своих машинах, но и внести поправки в конституционные законы. Вы можете (страшно сказать) даже ликвидировать конфликтную должность премьер-министра или утверждать кандидатуру на пост премьера на сессии парламента.

Вы даже директора телевидения можете назначать парламентом – надо всего лишь выполнять свои функции и работать!

Это же так просто: почему вы этого не делаете, дорогие народные избранники?

Неужели у вас нет другого, здорового для государства способа обратить на себя внимание?

Изида Чаниа