Выступление Олега Дамениа на Круглом столе, посвященном абхазскому церковному вопросу 18 июня 2013 г.
Значимость полученных результатов опроса, о которых довольно подробно говорил в своем докладе Алхас Тхагушев, вряд ли возможно переоценить.
Но результаты, при всей их значимости, сами по себе не решают существующей здесь проблемы. Чтобы найти выход из глубокого и сложного церковного кризиса, необходимы целенаправленные усилия наиболее сознательной и влиятельной части общества.
Такие усилия могут дать эффект лишь в том случае, когда имеется адекватное понимание: а) реального положения вещей в православной церковной жизни Абхазии; б) самого церковного института, к которому стремимся и в)тех механизмов, через которые можно достичь цели.
Анализируя сложившуюся в стране ситуацию, нетрудно заметить, что православная церковь, являющаяся неотъемлемой частью нашей национальной культуры, все еще остается в правовой неопределенности.
Формально, т.е. де факто, она остается частью Грузинской Православной Церкви (ГПЦ), но фактически, т.е. де-юре, грузинская церковь не может осуществлять свою юрисдикцию на территории Абхазии.
Грузинская Православная Церковь, поддержав по этническому признаку агрессора, выступила во время войны против своих единоверцев в Абхазии. Потерпев поражение, грузинские священники^ бежали вместе с грузинской армией из Абхазии, бросив на произвол судьбы свою паству и святые места. Тем самым ГПЦ лишила себя права на пастырское окормление православных верующих Абхазии.
Но мириться с потерей Абхазии ГПЦ не хочет. Всеми доступными средствами она пытается вернуть Абхазию в свое лоно.
Как видно, в послевоенных условиях возникла острая надобность в канонической реорганизации православной церкви в Абхазии. Однако усилия абхазских священников в этом направлении оказались недостаточными. Принимавшиеся ими решения правообразующими считаться не могли.
Ситуацию усугубило еще и расхождение во мнениях среди самих священников в подходе к решению задачи, возникшей перед ними. Серьезно сказывалось отсутствие легитимного иерарха и других структур, призванных регулировать церковную жизнь в рамках законодательства.
Службу в нашей церкви несут клирики, рукоположенные разными церквями, что тоже является нарушением церковного законодательства. За послевоенные годы, к сожалению, не наметилось заметных сдвигов в канонической организации православной церковной жизни в Абхазии как единой системы.
Само понятие абхазская церковь, которым мы часто пользуемся, в содержательном плане остается еще расплывчатым, собирательным словом. Оно не выражает специального органа, управляющего всеми церковными общинами и объединяющего их в единую церковную организацию. По логике рассуждения некоторых наших священников, ответственность за проведения необходимых структурных преобразований перекладывалась на внешние силы, что способствовало не решению накапливавшихся здесь проблем, а обострению церковного кризиса.
Следствием кризиса стало то, что духовное влияние абхазской церкви на происходящие в обществе сложные, противоречивые, подчас неоднозначные процессы не ощущалось. Контроль над своей территорией со стороны нашей церкви за последнее время, мягко говоря, заметно ослабла. Пользуясь этим и под предлогом паломничества здесь стали орудовать различные христианские общины, сектантские организации, в том числе и запрещенные. Среди них немало и таких, которые подрывают устои традиционной православной веры. Не о слабости ли нашей церкви говорит такой вопиющий факт, как создание грузинской церковью своего духовного форпоста на нашей территории?
В унисон с этим усиливается и информационная экспансия. Все чаще стали появляться публикации, особенно в Интернет-сайтах, в которых традиционная абхазская культура противопоставляется православной вере.
Вновь, как накануне и во время войны, нас, абхазов, изображают в образе ортодоксальных язычников, порой экстремистски настроенных мусульман, от которых надо защищать православные памятники и святыни, сохранившиеся в Абхазии. Безусловно, эти памятники и святыни, как и абхазскую культуру, в целом, надо защищать, но не от абхазов, а от тех, кто хочет превратить их в предмет бизнеса и наживы. К сожалению, наша церковь и здесь оказалась небоеспособной противостоять информационной угрозе, которой мы сегодня подвергаемся.
Именно эти факторы вызвали церковное движение, ставшее поистине всенародным. Народ быстрее, чем иные просвещенные люди, разобрался в церковной перипетии и понял, какой непоправимой бедой может обернуться духовная неопределенность. Чтобы отвести эту угрозу, как раз и нужна церковь. Но какая церковь нам нужна?
Нам нужен такой церковный институт, который может позитивно влиять на жизнь общества и противостоять духовным вызовам нашего времени.
Чтобы выполнять столь высокую миссию, православная церковь в Абхазии должна быть независимой. Наше стремление к созданию независимой православной церкви обусловлено не только историческими мотивами, но и теми реалиями, в том числе и правовыми, при которых мы сегодня живем. После кровопролитной войны мы не можем вернуться в лоно грузинской церкви. Это очевидно. Но и ни одна другая поместная церковь не может осуществлять пастырское окормление православных верующих Абхазии на канонической основе и выполнять ту миссию, о которой речь шла выше. Подчеркну еще раз: создание независимой православной церкви в Абхазии – это не чья-то субъективная прихоть, навязанная народу. Создание независимой церкви соответствует, теперь мы можем сказать, волеизъявлению православного народа Абхазии, текущим реалиям и, главное, нормам церковного законодательства. Вот почему Президент Абхазии А. З. Анкваб недавно заявил о безальтернативности автокефальной абхазской церкви.
Но и автокефальная церковь не самоцель. Автокефалия лишь форма, возможность полнокровной церковной жизни. Каким содержанием наполняется эта форма, во многом зависит от тех, кто несет службу в церкви. Именно духовенство призвано играть ключевую роль в выполнении церковью своей высокой миссии.
Священник не может и не должен ограничиваться организацией и проведением обычного церковного ритуала. Главное его призвание – это миссионерская, проповедническая деятельность, в которой сегодня наши миряне так нуждаются. Потому священник должен быть глубоко и масштабно мыслящим духовным лицом, наставником мирян, уважаемой и влиятельной личностью, морально безупречным, духовно богатым и добрым человеком. Личность священника должна быть привлекательной, чтобы люди повернулись лицом к церкви.
Сегодня его деятельность должна быть нацелена, прежде всего, на возрождение ценностных основ православной веры в Абхазии. Возрождая православную веру, священник тем самым способствует возрождению и абхазской культуры, которая тоже переживает сегодня глубокий кризис.
Священнослужитель должен хорошо чувствовать, что библейские заповеди и моральные каноны и максимы традиционной абхазской культуры по существу – это одни и те же ценности.
Ныне перед нами остро стоит задача богословского осмысление абхазской культуры, как и наоборот – культурологического осмысления роли православной веры в развитии абхазской культуры.
Православие и абхазская культура давно слились в единое целое. Разделение православия и абхазской культуры друг от друга и противопоставление их друг другу, с которыми мы вновь столкнулись, ведут к окончательному разрушению нашей культуры. Мы не можем мириться с этим и думать о себе так, как думают о нас грузинские авторы, в том числе и священники. Вот подлинные мотивы современного церковного движения в Абхазии.
Мы, участники этого движения, не преследуем чьих-то конъюнктурных интересов, как порой думают иные сторонние наблюдатели. Оно не направлено против какой- либо другой поместной церкви, в том числе, даже грузинской церкви. Напротив, мы стремимся к укреплению своих духовных связей с внешним православным миром, прежде всего, с Русской Православной Церковью, которая еще в апреле 1917г. первой поддержала идею автокефалии абхазской церкви, а во время войны 1992-1993г.г. и после нее оказывала нам помощь в сохранении православной церкви.
Сегодня мы решаем сложную задачу, задачу – защитить себя, защитить свое духовное будущее. Повторяю, задача непростая, и решение ее требует больших усилий и времени. Но и медлить с решением церковного вопроса и ждать наступления лучших времен, как советуют нам, слишком рискованно. Есть веские основания думать, что ситуация может измениться в худшую сторону. Но и форсировать события тоже нельзя. Речь может и должна идти о конкретных и взвешенных шагах, приближающих нас к канонической организации православной церкви в Абхазии.
Единственно правовой путь, ведущий к этой цели,- проведение собрания церковного народа. Только на нем можно будет принять правообразующее решение. Такое собрание может и должно быть проведено в соответствии с нормами церковного законодательства и с учетом конкретных реалий, прежде всего, имеющихся уже результатов свободного волеизъявления народа. Здесь важно учитывать и то единство общества, которое имеется сегодня по церковному вопросу.
Для подготовки и проведения собрания православного народа Абхазии необходимо сегодня на данном заседании Круглого стола избрать Организационный комитет и утвердить его персональный состав. При этом важно отметить: вся организационная работа по подготовке и проведению собрания должна проходить уже под эгидой духовенства. Потому представители духовенства должны не только войти в состав Организационного комитета, но один из них – и возглавить его. Разумеется, в состав Оргкомитета могут войти так же и крещеные представители светской общественности.
Заканчивая свое выступление, хочу выразить надежду, что все наши священники единодушно поддержат инициативу народа и с честью справятся с решением задач возрождения единой автокефальной православной церкви в Абхазии.
