…Второй раз крестился
я в ночи кромешной,
Купелью бурлящей
была Гумиста,
Под формой дрожала
моя нагота,
Стонало от боли и холода тело,
Вокруг все свистело,
горело, гремело
И дикое что-то
кричал мне комбат –
Мой крестный, мой поп,
мой саратник, мой брат.
А после крестин не гуляли,
не пили,
Мы кровь утирали,
друзей хоронили
И трудно смотрели
в глаза матерям,
И плакали молча,
по темным углам.
А черные женщины ставили свечи
И лица сухие
нам прятали в плечи,
И гладили спины,
и что-то шептали,
И нас именами умершими звали.
И был я, крещеный,
как снятый с креста,
Но властно звала нас
к себе Гумиста,
И мы уходили –
мальчишки, мужчины,
Туда, где нас новые
ждали крестины.
Николай Джонуа