6 марта прошло заседание трех парламентских комитетов. Речь шла о добыче и разработке углеводородов на территории Абхазии, а точнее о законности подписанных правительством соглашений и о том, насколько они вписываются в представления об экологической безопасности.
Многолетний экономический интерес к абхазским недрам начал воплощаться в жизнь при президентстве Багапша, когда «Роснефть» совершила первый в истории взаимоотношений России и Абхазии коммерческий авиарейс. Тогда, в декабре 2009 года «Роснефть» и ГК «Абхазтоп» создали совместное предприятие «РН-Абхазия», а министр экономики Кристина Озган и директор «РН-Шельф Абхазии» Вадим Иванцов подписали договор об условиях геологического изучения для поиска и оценки месторождений углеводородного сырья в пределах Гудаутского участка недр, расположенного на дне Черного моря.
Сергей Багапш назвал приход «Роснефти» в Абхазию проектом очень выгодным для страны и уверял общественность, что приход «Роснефти» означает создание рабочих мест, поступление серьезных инвестиций…
Считали лихо – миллиардные инвестиции, миллионные налоги; экологический мониторинг, комплекс мер по защите окружающей среды, полная информация о природных ресурсах… В общем получался никакой не коммерческий проект, а сплошная благотворительность от которой бюджет Абхазии просто «взорвется». Скептикам, ратующим за экологию подсовывалась еще и убаюкивающая мысль, что нет в Абхазии никаких углеводородов, а при помощи «Роснефти» Россия просто хочет в очередной раз «застолбиться» в Абхазии, чтобы у Грузии даже мысли не возникало о контроле над ископаемыми ресурсами Абхазии.
Итоги трехлетки никто не подводил. Неизвестно, что и в каком количестве нашли на Гудаутском шельфе, неизвестно, что намониторили и уже тем более насколько приход «Роснефти» в Абхазию утяжелил республиканский бюджет. Если не считать мелькнувшую в парламенте цифру налогов в 280 млн. рублей, которую почему-то не ощутил на себе даже Гудаутский район в котором осуществляет свою деятельность российская нефтяная кампания.
информация к размышлению
Согласно действующему в Абхазии законодательству, для иностранных компаний, инвестирующих в виде любых материальных активов в экономику Абхазии сумму свыше 250 тыс. долларов, начинает действовать режим налоговых льгот. При инвестициях на сумму свыше 1 млн. долларов компания освобождается почти от всех видов налогов сроком на три года. Соответственно, из заявленных в меморандуме пяти лет три года абхазская казна не получит от российских инвесторов ни копейки в виде налогов.
Вместо этого общественность узнает о новом нефтяном проекте – Независимая Нефтегазовая компания, возглавляемая бывшим вице-президентом «Роснефти» Эдуардом Худайнатовым, подписывает Соглашение о сотрудничестве в области разведки и добычи углеводородов с премьер-министром Леонидом Лакербая. Эксперты утверждают, что интерес Худайнатова к Абхазии завязан на прочные отношения с «Роснефтью» и если ННК обнаружит достаточные запасы нефти в Восточной Абхазии, то, скорее всего, предложит его «Роснефти» в совместную разработку. Но это интерес Худайнатова. Понять интерес Абхазии не удалось – опять сплошная благотворительность. Лакербая утверждает, что речь идет о геологоразведочной работе и ревизии существующих с 1970-1980 гг. скважин, проверке их состояния. «Их состояние таково, что не может не вызывать определенных опасений. Мониторинг технического и экологического состояния этих скважин для нас не менее важен, чем поиск нефтяных месторождений», – говорит он.
информация к размышлению
В советское время на абхазском побережье было пробурено 22 скважины, которые сегодня законсервированы, – в Гальском, Очамчирском, Сухумском районах.
Встреча депутатов с членами правительства тоже не приносит информации о целесообразности добычи нефти в Абхазии. Цена вопроса просто затерялась в перепалке между депутатами и вице-премьером Бесланом Эшба.
«Дайте экономическое обоснование добычи нефти», – требует депутат Рауль Хаджимба.
«Следует ли добывать нефть в Абхазии? – спрашивает депутат Даур Аршба. – Я думал, что правительство представит нам выкладки в сфере экологии и экономики…».
То ли депутаты оказались недостаточно настойчивы, то ли у правительства нет конкретных ответов. Как о стенку горох. Нельзя же серьезно воспринимать заявления о том, что на средства, полученные от деятельности добывающих предприятий будут построены мусороперерабатывающие заводы или отремонтированы очистные сооружения? Опять? Ведь это уже пройденный в 2009 году этап. Мы все это слышали от Сергея Багапш. «Приняв “Роснефть”, Абхазия уже получила первую часть российского транша в размере 1,5 млрд. руб. К концу года поступит еще 1,5 млрд. Полтора миллиарда рублей уйдут на инфраструктурные нужды: 150 “ПАЗов” на сельские маршруты, 20 троллейбусов для города Сухум, холодильники для сельскохозяйственных хранилищ. Вторая часть транша по плану предназначена на ремонт очистных сооружений, строительство водовода в Гагре, ремонт объездной дороги в Гагре и восстановление дороги в Гальский район, где стоят российские пограничники». (http://palm.newsru.com/finance/13oct2010/apsny.html)
информация к размышлению
«Кроме бурения и создания собственной сбытовой сети речь идет также о строительстве мини-НПЗ на территории республики, на котором было бы логично и перерабатывать добытые углеводороды»
Но вопросы экономической целесообразности, обоснованности проектов связанных с добычей углеводородов и даже сомнительная законность подписываемых правительством без согласования с парламентом и общественности соглашений и договоров не идет ни в какое сравнение с экологическими рисками. Какая экономическая целесообразность может оправдать вероятность экологической катастрофы?
мнения экспертов
Генеральный директор Международного центра развития регионов Игорь Меламед: «Разработка месторождений углеводородов в Абхазии губительна для ее экологии. Мы не умеем их осваивать. Шельфы для России сегодня осваивают иностранные компании… В Абхазии есть другие ценные природные ресурсы для успешного экономического развития — экологически чистая вода и земля. Это богатство, в котором сегодня нуждаются многие развитые страны. Не надо ничего вывозить, все можно потреблять здесь на месте».
Директор института проблем нефти и газа Анатолий Дмитриевский: Перспективность добычи нефти на черноморском шельфе была подтверждена еще в Советском Союзе. Тогда же был создан специальный трест «Черноморнефтегаз». Кроме того, здесь готова вся инфраструктура: порты, трубопроводы, рядом находятся потенциальные потребители… Но Кавказский регион является сейсмоактивным, и поэтому оборудование для добычи подвергается здесь особой опасности.
прямая речь
Артур Миквабия: Во времена Советского союза была договоренность между странами Черноморского бассейна об отказе на разработку нефти. Вы знакомы с этим документом?
Здесь нет противников этого проекта, но одна из причин сейсмологическая опасность. Вы видели этот документ?
Роман Дбар: Детали этого договора прошлых лет нам неизвестны. Но во времена советского союза была совершенно биполярная ситуация на Черном море – это была Республика Турция и Советский союз.
Артур Миквабия: Там не о политике идет речь, а об экологической безопасности ознакомтесь с этим документом, в нем речь идет о сейсмологической опасности.
Роман Дбар: Какие бы там не были прописаны детали в договорах прошлых лет сегодня все занимаются этой работой. Турция занимается. В Грузии пробурена одна скважина Бритиш Петролеум. В Турции несколько платформ, которые занимаются разведкой непосредственно …
Артур Миквабия: тогда зачем мы проводим сейсмологические исследования?
Роман Дбар: Когда речь идет о сейсмике – я имею ввиду, не исследования на предмет землетрясения, а это особый инструмент, с помощью которого происходит прозванивание геологических глубин на основании которого делается интерпретация строений. Это инструмент геологического исследования, а не предмет для изучения землетрясений.
Беслан Эшба: Я незнаком с этим документом. Назовите мне этот документ когда, кем принят хотя бы. Что касается исследований сейсмики тут речь не идет только о землетрясениях и вообще это географически в разных местах находится . То что будет исследовано в Турции, Румынии и Болгарии – это не значит, что у нас будут такие же показатели как у них. Поэтому в рамках наших границ, которые были увеличены, проводится исследование. Что в этом плохого? Непонятно. Надо просто изучить этот документ, посмотреть если вы знаете, скажите нам.
Артур Миквабия: Советский Союз вряд ли исследовал угрозы для других государств. Речь скорее всего шла о Кавказе. Посмотрите этот документ.
Беслан Эшба: Вы же понимаете, что это был не только экологический, но еще и политический документ. Много значило, кто будет бежать впереди планеты всей. Ситуация изменилась, образовались новые государства, поменялись интересы и геополитика.
Чтобы накормить, одеть и обуть страну, численн
