…Второй раз крестился

я в ночи кромешной,

Купелью бурлящей

была Гумиста,

Под формой дрожала

моя нагота,

Стонало от боли и холода тело,

Вокруг все свистело,

горело, гремело

И дикое что-то

кричал мне комбат –

Мой крестный, мой поп,

мой саратник, мой брат.

А после крестин не гуляли,

не пили,

Мы кровь утирали,

друзей хоронили

И трудно смотрели

в глаза матерям,

И плакали молча,

по темным углам.

А черные женщины ставили свечи

И лица сухие

нам прятали в плечи,

И гладили спины,

и что-то шептали,

И нас именами умершими звали.

И был я, крещеный,

как снятый с креста,

Но властно звала нас

к себе Гумиста,

И мы уходили –

мальчишки, мужчины,

Туда, где нас новые

ждали крестины.

Николай Джонуа