Недавно Контрольная палата отчиталась перед депутатами парламента о своей деятельности за 2015 год, в течение которого она проверяла бухгалтерское сопровождение и расходование в основном российских денег, поступивших в рамках помощи Абхазии в период с 2010 по 2014 года.
Отчет, представленный КП в апреле, рассматривался в парламенте с большим запозданием, и многие его пункты, как подчеркивает глава контролирующего органа, потеряли свою актуальность и устарели.
Но выводы, сделанные КП, стали поводом для обвинения действующих властей в нарушениях, которые, по данным КП, тянут более, чем на миллиард рублей.
Сознательно или по недопониманию оппозиция переставила акценты и обвинила в нецелевом расходовании средств ныне действующую власть?
За разъяснениями по отчету «Нужная газета» обратилась к председателю палаты Роберту Аршба.
– Роберт Иванович, в законе о КП говорится, что отчет КП предоставляется не позднее апреля. Почему он рассматривался с таким запозданием?
– Мы уложились в сроки, определенные законом. В нашем отчете отражена наша деятельность в 2015 году. Отчет был утвержден коллегией 31 марта и в этот же день поступил в парламент, то есть мы уложились до 1 апреля 2016 года. Прошло 9 месяцев, и из-за того, что отчет не был рассмотрен вовремя, некоторые вопросы потеряли свою актуальность. Те нарушения, которые мы указывали, были частично устранены. Хорошо отработало наш материал министерство по курортам и туризму. Все нарушения, которые мы констатировали в своем отчете, они устранили. Мы указываем в отчете, что созданные экскурсионные бюро, которые, на наш взгляд, были неэффективными, с проблемами в учете, в отражении сумм. Мы им рекомендовали создать одну национальную компанию, которая будет централизована, и они это сделали. Насколько мне известно, у этого преобразования неплохие результаты. В компанию вошла и государственная транспортная фирма.
– Обсуждался ли отчет в парламентских комитетах, комиссиях? Обращались ли к вам за эти 9 месяцев депутаты за какими-нибудь разъяснениями, уточнениями?
– Конечно, обсуждали с председателем комитета, но выбор времени не от нас зависел – мы выполнили свои обязательства.
– Депутаты дали высокую оценку отчету. Не было никаких возражений. Но сессия – это конечный этап и на нее выносится уже результат. Какие вопросы возникали у депутатов в процессе работы над вашим отчетом?
– Замечаний и вопросов к отчету не было. Хотя нам, конечно, хотелось бы видеть замечания, потому что орган это новый и нам хотелось бы у кого-то поучиться.
– Кто формирует повестку вашей работы?
– Коллегия КП формирует повестку с учетом той аналитической информации, которая имеется в нашем распоряжении. Здесь мы самостоятельны, но есть и у депутатов, и у парламента право делать соответствующие запросы о включении в проверку некоторых объектов.
– Проверки, которые вы проводили в 2015 году: были ли среди них рекомендованные депутатами?
– В этом году был депутатский запрос по родотделению республиканской больницы – это было внеплановое мероприятие. Это попадет в отчет за 2016 год.
Проверка медикаментов – этот вопрос попал в проверку по инициативе парламента в 2015 году. Также был запрос министра сельского хозяйства по проверке Абхазсельхоззаготовки. Главная задача, поставленная перед нами, заключалась в проверке выделенного целевого кредита размером в 9,8 млн рублей. Этот материал поступил в прокуратуру и готовится к суду.
– Сумма финансовых нарушений, озвученных вами, 1 млрд 8 миллионов. Сложилось такое впечатление, что эта сумма, за которую должна нести ответственность ныне действующая власть, и что эти нарушения происходили в 2015 году. И прозвучало это как обвинение нынешней власти в том, что она расхитила деньги их бюджета в 2015 году. Я смотрела отчет КП и не увидела в нем указания периода, за который проводилась проверка. Вот, например, в вашей сводной таблице вообще не указываются периоды, за которые вы проверяли те или иные организации. Поэтому возникает вопрос: как сформировалась эта сумма и кто за нее несет ответственность – нынешняя власть или это нарушения, допущенные до их прихода?
– Нет. В некоторых случаях указан срок.
– В трех из 12 мероприятий указан срок, за который проводилась проверка.
– Главная цель КП заключалась в том, чтобы поднять эти вопросы сегодня и предусмотреть в законодательстве ответственность за нарушения ведения бухутчета и так далее. Потому что в нашем законодательстве ответственность предусмотрена только в части нецелевого использования средств.
Наша цель была в том, чтобы поднять острые вопросы, которые надо решать и с которыми затягивать не нужно – особенно касающиеся учета в стране, которая находится не совсем в хорошем положении. Для нас была самая главная задача – поднять эти вопросы, а то, что не указан период – это, наверное, было какое-то наше упущение.
Но тем не менее, периоды проверок отражены в каждом отдельном проведенном мероприятии, и большая их часть размещена на сайте контрольной палаты. Наша задача не в том, чтобы кого-то наказать, а в том, чтобы вынести существующую проблему. Потому что существующее законодательство само позволяет нарушать.
– Но сами-то нарушения были в 2014-15 годах?
– Логика говорит о том, что в 2015 году мы не могли проверять нарушения 15-ого года. Есть периоды, которые мы рассматривали за 13-14-ый год. В большинстве своем проверка была по 13-14-ым годам и несколько месяцев 15-ого года. Материал по министерству культуры был за 2013 и 2014 годы, бюджет Гагры – за 14-ый год и первое полугодие 2015 г.
– Большая часть людей восприняла ваш отчет как результаты проверки нынешней власти…
– Нет. Частично был затронут 15-ый год, но в основном, конечно, большая часть нарушений, установленных нами, была за 13 и 14 годы. Но для меня, как руководителя КП неважно, когда произошли нарушения – их в любом периоде надо пресекать. В материалах указаны и время, и ответственные лица за период проверки, и наши выводы и предложения.
– Какой эффект от ваших проверок? Возвращены деньги в бюджет, освобождены руководители, бухгалтера? Несут ли хоть какую-то административную ответственность люди, которые виновны в нарушениях более, чем на миллиард рублей?
– По министерству экономики были приняты меры на наше представление. Конечно, представления, которые сделаны нами, за такой короткий период выполнить сложно. Но министерством экономики делается все, чтобы работу этих РУПов сделать эффективными, привести в порядок. Были приняты и кадровые решения.
По МЧС были выявлены нарушения: они были исправлены, и этот вопрос решен на законодательном уровне. Потому что денежное довольствие, которое они получали, было неправомерным – они были, по сути, приравнены к военнослужащим, хотя по факту они ими не были. Конечно, это очень сложно – повернуть реку вспять, и сотрудников не должны волновать ошибки бухгалтера, руководства. Ну как можно сегодня сказать сотрудникам, что им начислялись лишние деньги и потребовать их вернуть? Мы это понимаем, и поэтому лоббировали, чтобы сотрудники МЧС были приравнены к военнослужащим и внесены изменения на законодательном уровне в закон о статусе военнослужащих. И теперь все находится в законном русле.
– Если смотреть на ваш отчет, то складывается ощущение, что прокуратура в большинстве случаев отказывает вам в рассмотрении представленных дел. Вот, к примеру «МИГ», у которого сгорели документы, но в своем представлении в прокуратуру вы говорите об необоснованном увеличении затрат на сумму в 22 миллиона рублей. Что это за необоснованное завышение, которое не захотела увидеть прокуратура?
– Не все документы сгорели. Это было финансирование по инвестпрограмме, это российские деньги. Мы проводили замеры и хотели получить бухгалтерские документы. В этот момент документы сгорели. Но какой-то объем документов у нас был, и было очевидно завышение цен. То есть, в документах указывалась сумма, которая превышала закупочную по факту и объему выполненных работ.
– Почему прокуратура отказала вам? Они присылают вам обоснование своего отказа?
– Не всегда.
– Означают ли ответы прокуратуры, что ваши выводы по проверке не соответствуют действительности, что вы ошиблись?
– Я не сомневаюсь в той работе, которую провели наши аудиторы и инспектора, но, наверное, у генпрокуратуры есть какие-то доводы, которые могут констатировать, что это не является нарушением и тому подобное. Но за каждое свое слово мы готовы отвечать.
– Но отказы прокуратуры по сути сводят вашу работу на «нет»?
– Не во всех случаях. У нас есть материалы, по которым возбуждены уголовные дела. Например, 4 миллиона по республиканскому стадиону. Эти деньги были выделены, но нет ни проектно-сметной документации, ни денег, ни самого человека тоже нет. В настоящее время мы обсуждаем вопрос о создании отдела по работе с генеральной прокуратурой по материалам, направляемых в их адрес. Были сформированы три жалобы в адрес генпрокуратуры, из которых две были удовлетворены.
– В каком году выделялись эти деньги?
– В 2011. Никаких работ проведено не было – ни акта выполненных работ, ни результата работы, ни проектно-сметной документации, но денег выделены. Поэтому передали материалы в прокуратуру. По данному факту ведется работа. По Абхазсельхоззаготовке ведется проверка, по форелевому хозяйству, которому в 13-ом году были выделены деньги ведется расследование. Я недавно был на форелевом хозяйстве – свет так и недоделан, из десяти прудов запущено 8.
– Вы проверяли ООО «Империя» и также передали материалы в прокуратуру. Вами озвучена цифра в 9 миллионов. Что там произошло?
– То, что можно сделать на территории Абхазии – надо делать здесь. «Империя» занималась оконными блоками – вы прекрасно понимаете – строились школы, детские сады и везде нужны были оконные блоки. Эта фирма, вроде, местная, но выступала в роли посредника и завозила окна с территории России. Соответственно, цена на продукцию повышалась. То есть эти 9 миллионов – это разница между стоимостью продукции здесь и той, что завозилась извне. У нас же есть местные фирмы, которые работают на этом рынке.
– Почему прокуратура вам отказала?
– К сожалению, по неэффективному использованию средств у нас в стране ничего нет.
– А что предусматривает закон по неэффективному использованию?
– Ничего.
– Вы как профессионал можете объяснить, почему в Абхазии на протяжении многих лет в госучреждениях не делались балансы, не оформлялись бухгалтерские документы?
– Потому что нет ответственности на законодательном уровне. И в этой части надо серьезно переформатировать законодательство. Если ответственность руководителя и бухгалтера за несдачу баланса – 1800 рублей, это не удивительно. «Абхазэлектромонтаж» не сдавал отчеты, налоги не платил и что для них 1800 рублей – конечно, они их заплатят.
– Вы обращались в парламент с предложениями предусмотреть ответственность на законодательном уровне?
– Наш отчет как раз свидетельствует об этом. По части бухутчета мы уже сделали предложения депутатам и предложили повысить меру ответственности, ужесточить законодательство о бухгалтерском учете. Это надо делать, чтобы действующие бухгалтера не позволяли себе нарушать определённые нормы.
– Сколько дел, связанных с нецелевым использованием дел, вы направили в прокуратуру? По скольким прокуратурой ведется работа, а по скольким делам отказано?
– Семь материалов было направлено. Два находятся на рассмотрении.
– Парламент вас назначает, депутаты парламента рассматривают ваш отчет. Насколько вы чувствуете себя независимым в ситуации такой зависимости от депутатов парламента?
– Практически полностью. У нас нет никаких проблем. Если у депутатов возникает какое-то предложение они могут направить нам запрос или постановления парламента. Никаких попыток давления на нас со стороны парламента или исполнительной власти никогда не было. Что касается президента, его интересует только объективная информация, то же самое можно сказать и о парламенте.
