«Такой степени свободы слова как у нас в Абхазии нигде нет», – заявил Анкваб на встрече с общественностью, проходившей в Сухуме, в здании правительства 6 мая.
В это время, за стенами «большого зала» кабинета министров, где проходила встреча, охрана президента выталкивала журналистов негосударственных СМИ за пределы здания. Началось все с корреспондента «Нужной газеты» Кадыра Аргун, которого схватили на подходе к турникету, и стала выпихивать из здания, выкручивая руки, пытаясь отнять фотоаппарат и заставляя уничтожить видеозапись. Мне, удалось пробраться гораздо дальше и проскочить турникет. Но вот за его пределами доблестная охрана президента цепью своих тел заградила подступы к залу.
Думаю, что со стороны, все это выглядело достаточно комично – дюжина натренированных охранников президента бегала за женщиной не первой молодости, которая требовала объяснить: на каком основании журналистам препятствуют в исполнении обязанностей и нарушают их гражданские права?
Показать приказ, которым руководствуются охранники, не допускающие журналистов негосударственных СМИ на встречу президента с общественностью, охрана не смогла, но сослалась на распоряжение (скорее всего, устное) Кристиана Бжания.
Видимо ни у кого из них даже не возникла мысль о том, что ни пресс-секретарь президента, ни, тем более, руководитель АГТРК не могут отдавать приказы государственной охране высших должностных лиц. Приказ может отдать только президент и охрана, где-то там, «задним умом» понимала, что Кристиан Бжания просто переносчик этого приказа и потому беспрекословно исполняла его.
Но оказывается и президент не может отдать приказ охране ограничить доступ журналистов на встречу с общественностью, по той простой причине, что подобные действия госохраны по отношению к журналистам не регламентированы законом.
Захват объекта журналисты не осуществляли, на личную безопасность должностных лиц не посягали. Предположить, что на встрече с общественностью Анкваб обсуждал государственные секреты, тоже как-то не получается (очень уж бестолково собирали народ чиновники и главы администраций по районам).
В в руках у журналистов были диктофоны, фотоаппараты, ручки и блокноты. Все эти предметы профессиональной деятельности, у человека находящегося в здравом рассудке, фобий вызывать не могут. К тому же, ни один из этих предметов абхазскими законами ни к ношению, ни и применению не запрещен.
Значит и тут Анкваб нарушает закон, попирая не только мои профессиональные, но и гражданские права, дискриминируя и противопоставляя народ по ромашечному принципу «любит не любит…». Но, за что я тогда плачу налоги на содержание этого президента? За то, что он орет на министров дающих мне интервью? За то, что его охрана выставляет меня из общественных мест? За то, что милиция не желает искать преступников, которые поджигают мне офис, машину, обворовывают меня и т.д. То есть, я должна считать своим президентом, человека, который не считается с моими законными правами? Не получается.
Я отказываюсь диктатора считать президентом. С сегодняшнего дня я буду именовать его просто: Анкваб, диктатор Абхазии. Думаю, что граждан соблюдение прав которых абсолютно не волнует Анкваба, много. Так что присоединяйтесь.
Изида Чаниа
