Рамиль Ажиба: Главбух и управляющий делами не может быть свидетелем… 

Следствие по делу экс-президента Федерации футбола, экс-министра ВД Леонида Дзапшба продолжается уже около двух лет. Напомним, что начиналось оно с обвинения в нецелевом расходовании средств и постепенно переросло в злоупотреблении служебными полномочиями. И еще: начиналось оно с 17 млн. рублей нецелевого использования, затем уменьшилось до 12 млн. рублей, затем удешевилось до 9 млн. и остановилось на 7 млн. рублей. Сегодня мы беседуем с главным бухгалтером и управляющим делами Федерации футбола Рамилем Ажиба, выступающим по делу… свидетелем.
– Рамиль, давай напомним читателям, о чем вообще идет речь. За два года люди подзабыли эту нашумевшую историю.
– Когда я в федерации начал работать Леонид Дзапшба работал первым министром по налогам и сборам. Помимо главбуха я был управляющим делами федерации, то есть это, по сути, заместитель, на которого было возложено ведение всех дел и контролирующие функции. Когда президентом Федерации стал Дзяпшба, работа в Федерации закипела. Мы проводили мероприятия направленные на становление организации и на развитие футбола. Думаю нет необходимости рассказывать о чемпионатах, которые мы проводили, о тренерах с мировым именем, которых приглашали для становления наших футбольных команд. Занимались оснащения команд техникой, обмундированием…
– На какие средства вы все это делали?
– Средства бюджета мы не использовали. Мы реализовали свои задачи за счет членских взносов (но это мизерная сумма) и спонсорских поступлений. Личные контакты Дзапшба позволили нам привлекать достаточные спонсорские средства.
– А потом появился президентский проект…
– Да, накануне выборов 2009 года мы стали готовить документы на строительство футбольного поля. Это был президентский проект, и Леонид Юрьевич поручил мне заняться его реализацией – от разработки документов до работы с проектировщиками и строителями. Но средства, выделяемые из бюджета, шли малыми траншами, и строители работали, по сути, в кредит. Президент торопил и говорил, что рассчитаемся после. Так, за два месяца мы построили три футбольных поля. Всего мы построили 12 футбольных полей. Тринадцатое поле в парке Курченко нам не дали достроить – начались проверки.
– И все же, что стало поводом для проверок УБЭП общественной организации?
– Меня, как специалиста, удивила эта «проверка». У меня большой стаж работы. Работал проверяющих инстанциях и даже в генпрокуратуре – главным ревизором, поэтому мне было удивительно, что УБЭП МВД начал проверять общественную организацию без всякого основания. Потом, в процессе проверки стало понятно, что основанием для возбуждения дела были личные отношения президента с Дзяпшба…Сперва три раза КВУ проверило МВД и когда ничего не нашли, начали проверку Федерации футбола. После изъятия документов они попросили помочь им разобраться в документации. Во время проверки мне все время говорили, чтобы я ничего не боялся, что меня освобождают от ответственности. «Ты нас не интересуешь, у нас задание проверить Федерацию футбола и Дзапшба», – так мне было сказано. В общем: «помоги нам и живи спокойно».
– То есть тебе предложили сдать начальника?
– Да, совершенно откровенно. Но я помог УБЭП разобраться с документами, и они составили 4 акта.
– Четыре акта?
– Да. Я объясню. Это результат дикой некомпетентности сотрудников, которые абсолютно не разбирались в бухгалтерских документах, не владели методикой проверки и вообще не могли даже посчитать – не знали, что с чем сложить и отнять. Доходило до курьезов – они умудрились спутать мешки с тоннами и заявили, что было потрачено 800 тонн цемента. Их даже не насторожило, что таким количеством можно всю Абхазию зацементировать. Даже если смотреть сводки – обвинение в17 млн. рублей нецелевого использования, затем в 12, потом в 9, а потом скатились до 7млн. Думаю, что это еще не окончательная их цифра. Они мне говорили: «ну семь?» Я отвечал: «не получится…». И сейчас говорю – не получится.
– Но что там с актами?
– Они завершили работу, предложили мне подписать акт. Я его подписал… Подписи Дзапшба там нет. Как они сказали: «нам его подпись не обязательна». Это непонятно. Затем они отрапортовали о хорошей работе министру и передали документы в прокуратуру. И меня вызвали в прокуратуру для дачи показаний и сообщили, что я являюсь свидетелем по делу. Я сказал, что я не согласен с представленным в прокуратуру актом, что цифры в нем не соответствуют действительности и показал им серьезные расхождения в расчетах УБЭП, которые видны даже неспециалистам. Сотрудники МВД, конечно разозлились и обвинили меня в непорядочности и в том, что я их вокруг пальца обвел. Было вынесено постановление о возврате на проверку тем же лицам. Я говорил прокурору, что по положению необходимо провести ротацию проверяющих, но это не возымело действие. Сослались на отсутствие времени, и мы снова сообща, дружненько начали считать. Снова появился акт, который я опять подписал. Они доложили министру и переслали материалы в прокуратуру. И меня снова вызвали – и история повторилась. Они обвинили меня в том, что я кривляюсь и устраиваю клоунаду. Опять материалы были возвращены в МВД, и произошел скандал. Я обвинил сотрудников УБЭП в некомпетентности, они меня в том, что я выставил их дураками. В общем, заставили меня подписать уже третий акт. На сей раз в прокуратуру я уже пришел со своими документами и отдал им подготовленный уже мною акт.
– То есть вы сами на себя подготовили акт проверки?
– Да. Но дело не в актах. Им нужно было какое-то основание для того, чтобы возбудить дело. Тогда они стали вести со мной переговоры о том, что я буду проходить по делу только как свидетель, что мне ничего не инкреминируется, что я должен им помочь привлечь Дзапшба к ответственности. Я отвечал на вопросы, которые были направлены против президента Федерации футбола. Они мне предлагали свое видение и толкование. Так мы и толковали, толковали и натолковали…
Честно говоря, давая показания, я пытался выгородить себя. Вы же понимаете, что главный бухгалтер отвечает за все финансовые вопросы, и это смешно было делать меня свидетелем. Никакой руководитель не разбирается в бухгалтерских вопросах. Я мог проходить по делу только одновременно с Дзапшба. На нас обоих должны были возбуждать уголовное дело. Главбух и управляющий делами не может быть свидетелем, когда начальника обвиняют в нецелевом использовании или злоупотреблении. Это выходит за рамки простой логики. Задавая вопросы они формулировали их таким образом – это же Дзапшба давал тебе указания? Ты же не при чем? И я с радостью отвечал, что я не при чем. Я не скрываю этого. Я все понимал, но статус свидетеля меня устраивал. Даже от работы не отстранили. Я и сейчас являюсь главбухом Федерации. Логики нет вообще – На руководителя возбудили уголовное дело, а главный бухгалтер остаётся на рабочем месте. Хоть бы стряпать дела умели. (Ввиду утраты доверия называется). Вы такое видели, когда-нибудь?
– Рамиль а почему ты решил рассказать об этом?
– Скоро суд. Многие вещи, которые происходили, я детально оглашу на суде. А сейчас я рассказываю об этом, прежде всего, потому что понимаю, что все обещания оставить меня в статусе свидетеля невозможны. Не Дзапшба, а я вел бухгалтерию, составлял и сметы, и баланс и ответственность, если будут действительно доказаны нарушения, только на мне. Президент федерации не вникал никогда в бухгалтерию, подписывал, как и все руководители все, что я приносил. Надо было печать изготовить – я ее заказывал, надо было бумаги подготовить – я их готовил. Может быть Анкваб сам составляет отчеты или генпрокурор? Нет, конечно – это все делает главбух. А руководитель подписывает. И Дзапшба приезжал из командировки, сдавал документацию и не вникал в тонкости бухгалтерии. Это понятно. Я был шокирован, увидев результаты экспертизы, в которой есть фраза «в отношении главного бухгалтера, на усмотрение следственных органов». Это так меня выводили из дела.
– А что за результаты экспертизы?
– В них речь идет о качестве выполненных работ. То есть – это то, что мы и не могли контролировать. Мы заказывали подрядчикам работу, но мы не контролировали толщину слоя и т.д. Это не входит в наши функции. Там много деталей, в которые мы не могли вмешиваться. Объекты были построены и сданы.
– И все же, чем объяснить твои действия и «клоунаду» с актами?
– Мысли были разные. Во-первых, я пытался дотянуть до суда, чтобы меня не арестовали, потому что понимал, что если меня арестуют, то давление будет другого рода. Мне прямо говорили об этом – «будешь вместе с Дзапшба сидеть».
Во-вторых, и это очень важно – угрызения совести. Я человек и должен чувствовать себя человеком. В какой-то момент дал слабину. Все исправимо.
– А о чем собственно идет речь? О каком преступлении?
– Все, что можно сегодня инкриминировать – это бухгалтерские нарушения. Ну, если еще добавить к тому, что я был управделами, то можно и до использования служебного положения дотянуть…
– Но Рамиль, после всего сказанного тобой – будет возбуждено дело против тебя. Ты же это понимаешь?
– Пусть возбуждают. Нет там таких серьезных нарушений. Даже бухгалтерских. К тому же суд должен будет принять решение об отдельном судопроизводстве. Все это очевидно.
Я себя виновным не считаю, мы за весь период работы не сделали ничего такого, чтобы за это можно было судить людей. Мы сделали все что могли. Конечно, были ошибки, но не более того. Если эти ошибки, по мнению правоохранителей, тянут на то, чтобы лишить меня свободы – пусть возбуждают уголовное дело на меня. Посмотрим, что они смогут мне предъявить!